Неличные местоимения образовывали местоименную парадигму склонения, имевшую твердую и мягкую разновидности. Их особенности ярко демонстрируют формы указательных местоимений.

Для общеславянского языка восстанавливается ряд местоименных основ с указательным значением, которые образовывали эту группу слов (*tъ, *sь), входили в состав наречий (*ta-ko, *sь-dê-sь), оформляли полные прилагательные (*novъ-jь, * novа-jа). Их разнообразие объясняется конкретностью первобытного мышления человека, требовавшего отражать в указательном слове различную степень удаленности предмета речи по отношению к говорящим: I – *sь, si, se, II – *tъ, ta, to, III – *onъ, ona, ono; *jь, ja, je. Разная степень удаленности определяет и разную степень известности, определенности предметов: ‘близкое мне’ – ‘далекое, (уже) известное (тебе?)’– ‘далекое неизвестное, постороннее’. Остатки былого семантического различия отражают частицы вот, вон и слово авось (из а въ сь ‘и в это; а вот, ближайшее’).   Как считали К.В. Горшкова, Г.А. Хабургаев, в древнерусском языке эта абстрактная система указания еще сохранялась (сь – тъ – онъ, *и), в аспекте близости – удаления это бинарная оппозиция (сь – тъ, онъ, *и) [Истор. грамм., с. 264]. Данные слова  выступали в роли согласованных определений. Были включены в полную числовую парадигму, где формы им.-вин. п. имели именные окончания: ти (столи) – ты (столы); ты (жены), та (села), см. табл. 3.

Изменения письменного периода местоимения тъ выразились в: а) удвоении основы у формы м. р. (тотъ) в силу размежевания с формой ср.р., с которой первая совпала после падения редуцированных; б) утрате родовых различий в формах им.-вин. мн.ч.; в) внутрипарадигматическом (и/или межпарадигматическом) влиянии падежных форм именных частей речи. Подравнивание флексий (тh – для всех родов, с XV в.) унифицировало формы мн.ч., что наблюдалось и в склонении других имен. Внутрипарадигматическое влияние сказывается в распространении в вин. ед. ж.р. формы тоh (тое) из род. п., а в род.п. этого же рода – формы тои под влиянием дат.-мест.п. В последнем случае видят и влияние мягкой разновидности склонения на *-ā (земли). Это местоимение с XII в. знает также формы тый (тая, тое), возникшие одновременно с членными формами прилагательных для выражения категории определенности и потому воспринявшие адъективную парадигму: тыхъ, тымъ.  Они сохраняются в целом ряде славянских языков, в том числе белорусском (той, тáя, тóе), украинском (той, та, те), и в русских говорах.