Ломагин Н.А. (ред.) Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики

Учебное пособие. — Ломагин Н.А., Лисовский А.В., Сутырин С.Ф., Павлов А. Ю., Кузнецов В. Е. — СПб.: Сентябрь, 2001. — 166 с. -ISBN 5-94061-009-9, 5-94234-009-9

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ПРЕДИСЛОВИЕ.....................................   5

Глава 1. ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

1.1. Что такое теория?.....................   9

1.2. Что такое международные отношения?............................  11

1.3. Что такое теория международных отношений?............................. 28 

Глава 2. ВОЙНА, МИР И ГОСУДАРСТВА

2.1. Концепция конфликта и войны...............................  33

2.2. Классический идеализм..................... 53

2.3. Марксизм-ленинизм........................   55

2.4. Классический реализм................ 61

2.5. Неореализм............. ...........  65

Глава 3. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ГОСУДАРСТВА

3.1. Теория интеграции ................... 71

3.2. Теория взаимозависимости..........79

3.3. Теория режимов..........................83

Глава 4. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКТОР В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ    

4.1. Меркантилизм и либерализм.......  86

4.2. Либерализм и безопасность..........92

4.3. Теория «гегемонистской стабильности»………………………………………..97

4.4. Теория мировой системы.............  99

Глава 5.ВНЕШ. ПОЛИТИКА И ЕЕ АНАЛИЗ

5.1. Понятие «внешняя политика».......103

5.2. Уровни анализа внеш.политики…...104

5.3. Анализ внешней политики.............105

5.4. Разрешение конфликтов….............106

Глава 6. ЛИЧ.,ЭЛИТЫ И ВНЕШ. ПОЛИТИКА

6.1. Теории «личности» и внеш. пол-ка..110

6.2. Роль «элит» и «групп давления» в фор-нии внеш. политики...................  114

6.3. Бизнес-элиты и рос-ка внешняя политика..................116

Глава 7. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

7.1. Теория рационального выбора.. 120

7.2. Организационный процесс......... 122

7.3. Модель «бюрократической политики»..124

7.4. Groupthink(«Огруппление мышления»).. 124

7.5. Кибернетическая теория принятия решений Джона Стайнбрунера………………. 128

7.6. Процесс принятия решений в современной внеш.политике России. 131

Глава 8. ВНУТРЕННИЙ КОНТЕКСТ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

8.1. Общественное мнение.........  141

8.2. Культура и генерационные эффекты... 143

8.3. Внутренние предпосылки войны... 145

Глава 9. МЕЖДУНАРОДНАЯ СРЕДА И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

9.1. Геополитика....... 148

9.2. Анатомия и природа могущества национ. государства. 151

9.3. Международный экономический порядок и проблема разрешения

конфликтов в сфере торговли……… 156

 ПРЕДИСЛОВИЕ

Распад Советского Союза кардинальным образом изменил не только политическую карту мира, но и поставил множество новых вопросов перед теми, кто занимается изучением международных отношений.

Одним из наиболее важных аспектов новой ситуации в мире явилось возникновение новых независи­мых государств на территории бывшего СССР. Их отношения друг с другом подчас носят конфликтный характер, имеющий в своей основе самые разные причины национальные и религиозные, экономические и политические.

Быстрый распад Советского Союза практически не дал российским политикам времени на формули­рование основных целей и задач в отношении ННГ, что позднее привело к появлению формулы о том, что создание Содружества явилось способом «цивилизованного развода» бывших советских республик. В разное время участники переговоров о роспуске СССР с российской стороны называли в качестве основ­ной задачи формирования СНГ сохранение сосуществования бывших республик Союза в одном экономи­ческом, политическом и военном пространстве. По мнению Б.Ельцина, «СНГ являлось единственной на тот момент возможностью сохранения единого геополитического пространства ... Я был убежден, что России нужно избавиться от своей имперской миссии...»¹. Вместе с тем принятие политического решения о прекращении существования СССР и подписание учредительных документов об образовании СНГ не были подкреплены соглашениями по потенциально спорным вопросам, относящимся к институту право­преемстве разделу собственности, возможным территориальным спорам между СНГ. Как показали пос­ледующие события, именно эти обстоятельства практически заблокировали реализацию идей интегра­ции, заложенную в документы СНГ.

Однако на первом этапе существования Содружества у России и других ННГ главной была задача получить международно-правовое признание, и без взаимной поддержки этого добиться было практичес­ки невозможно. Кроме того, большинство российских политиков в начале 1992 г. были едины в том, чтобы Россия сохраняла тесные отношения со странами Содружества особенно в экономической и военной сферах, обеспечила передачу из Белоруссии, Казахстана и Украины ядерного оружия, не допустила по­вторения югославского сценария в соседних южных государствах, а также защитила прав русскоязыч ного населения в «ближнем зарубежье».

Несмотря на то, что в первые месяцы существования СНГ не предполагалось создание каких-либо координирующих органов, а решение возникающих проблем должно было осуществляться через регуляр­ные ежемесячные встречи глав государств и правительств (Записки президента, с. 160), российские политики вскоре предложили создать административную структуру, способную координировать деятель­ность СНГ в сфере экономики, военного сотрудничества, в политической сфере. В высшей степени взаи­мосвязанные экономики бывших советских республик, многолетнее разделение труда и наличие моно­республик, а также оставшееся после СССР единое рублевое пространство стимулировало этот процесс. Во-вторых, сотрудничество в военной сфере, особенно в поддержании совместных вооруженных сил, сил ПВО, коммуникаций, обеспечении внешней безопасности, должно было быть весьма интересным для ННГ, поскольку это позволяло им существенно экономить на обороне. Механизмы военного сотрудниче­ства, кроме того, могли быть использованы для обсуждения вопросов о разделе и военного имущества бывшего Советского Союза. В-третьих, политическое сотрудничество должно было облегчить решение проблем, которые естественным образом вытекали из распада федеративного государства. К ним, преж­де всего, относились вопросы правопреемства в отношении международных обязательств СССР, а также проблема обеспечения прав русскоязычного населения.

Российское руководство рассчитывало на то, что накопленный в 1990-1991 гг. запас доброй воли по отношению к России со стороны других республик бывшего Союза будет достаточным, чтобы безболез­ненно их разрешить. Именно Россия поддерживала борьбу за независимость стран Балтии, впрочем как и других республик. К тому же к моменту распада СССР Россия имела двусторонние договоры о сотруд­ничестве в экономической и политической сферах с большинством бывших союзных республик.

Запаса доверия к России оказалось достаточно для того, чтобы десять республик бывшего СССР вошли в состав СНГ. Однако политические элиты новых независимых государств все же опасались того, что рано или поздно Россия пожелает вновь стать первой среди равных в новом Содружестве. Основания для таких опасений были весьма серьезные. Во-первых, в экономическом отношении Россия осталась наиболее мощной в регионе. Зависимость от российских энергоносителей была практически общей (кро­ме, пожалуй, Узбекистана, Туркменистана и Азербайджана) в СНГ. Российское правительство по-пре­жнему контролировало рубль, и поэтому собственно об экономической независимости новых государств до введения собственных валют не могло быть и речи. Высокая степень экономической взаимозависимо­сти советских республик, сложившаяся в советское время, привела к тому, что с обретением независимо­сти малые государства стали очень уязвимы и зависимы от российской экономической политики и реше­ний в сфере внешней торговли. Во-вторых, Россия сохранила самый мощный военный потенциал, вклю­чая ядерное оружие. В-третьих, она стала правопреемником СССР в международных организациях, включая постоянное место члена Совета безопасности ООН. Несмотря на все издержки, связанные со сменой команды в российском руководстве, оно было намного опытнее и квалифицированнее, нежели в других новых независимых государствах.

Наибольшие опасения относительно возможных попыток реинтегрировать славянские республики в новый союз во главе с Россией имели место в Киеве. Об этих настроениях было известно в Кремле и на Смоленской площади, поэтому российское руководство неоднократно во всеуслышание заявляло об от­сутствии каких-либо планов восстановить Союз в его прежнем виде.

Напротив, предпринимались усилия через механизм многосторонних договоренностей в рамках СНГ показать, что Россия относится к новым независимым государствам как к равным партнерам.

Содружество на первом этапе представляло собой весьма аморфное образование, которое несмотря на наличие целого комплекса координирующих органов (Советы глав государств и правительств, мини­стров иностранных дел и обороны, а также советы различных структур: разведки, таможенной службы, здравоохранения и т.п.) лишь на третий год своего существования формировало структуры, стимули­рующие реализацию уставных задач. Желание России вести согласованную и рациональную с ее точки зрения политику в сфере обороны и безопасности натолкнулось на тенденцию иного характера - стрем­ление ряда членов СНГ сформировать собственную политику в сфере безопасности и несмотря на все трудности обзавестись собственной армией. С другой стороны, весьма заметным практически у всех стран Содружества было нежелание поступаться даже малой толикой свободы и только что обретен­ного государственного суверенитета. Наконец, на перспективах развития СНГ сказалось и еще одно обстоятельство - каждое государство при создании Содружества преследовало свои, иногда отличные от других, цели. Россия и страны Центральной Азии выступали за долгосрочное и постоянно углубляю­щееся сотрудничество; Украина же, напротив, рассматривала СНГ как переходную модель к полной переориентации на развитые страны Запада. Немаловажную роль играло и то обстоятельство, что новые независимые государства из недавних партнеров в составе бывшего СССР превратились в жестких конкурентов, борясь подчас за те же самые рынки (продажа оружия, энергоносителей, при­влечение иностранных инвестиций и т.п.). Поэтому уже в середине января 1992 г. Киев и Москва оказа­лись втянутыми в продолжавшийся до середины 1997 г. спор по поводу раздела Черноморского флота, а в борьбе за право добычи каспийской нефти приняли участие сразу несколько членов СНГ - Азербай­джан, Туркменистан, Казахстан и Россия. Оказалось, что Содружество независимых государств не присное блено для медиации двусторонних конфликтов его членов. Основными причинами это­го были несовпадение основных интересов государств-участников СНГ, отсутствие соответствующих процедур для разрешения кризисных ситуаций, а также санкций, которые бы могли быть использованы в отношении тех государств, которые, подобно Украине, неоднократно заявляли о своем желании выйти из состава СНГ. Все это привело к тому, что уже к весне 1992 г. российское руководство в отношениях с бывшими советскими республиками стало в основном полагаться не на многосторонние соглашения, а на двусторонние, причем главное место в них заняли проблемы безопасности - раздел собственности бывшего СССР (особенно военной), а также статус русскоязычного населения, оказавшегося за пре­делами Российской Федерации.

Итак, распад огромного федеративного государства привел к необходимости решать вопросы о терри­ториальном разграничении, распределении собственности и долгах бывшего единого государства, судьбе национальных меньшинств, которые остались проживать за пределами своей родины, условиях обеспече­ния коллективной безопасности и защиты границ и т.д.

С другой стороны, новые независимые государства имеют много общих интересов, они взаимозави­симы экономически и, в ряде случаев, политически.

Поэтому трансформация некогда единого государства в пятнадцать новых государств неминуемо дол­жна была явить собой сложный процесс, включающий  элементы   конфликтности и сотрудничества.

Таким образом, в дополнение к старой парадигме международных отношений возникла новая -Вос­ток-Восток, от которой во многом зависит развитие мировой политики. Эта ситуация заставляет иссле­дователей по-новому оценить концепции и теоретические построения, которые до сих пор использовались для понимания международных отношений.

Что заставляет государства прибегать к сотрудничеству или конфликтовать друг с другом? Когда, как и почему государства из двух возможностей - сотрудничества и конфликта - выбирают ту или иную - является основным вопросом при изучении международных отношений и мировой политики. Почему происходят войны? Является ли национализм их первопричиной? Или идеология? Не является ли «природная» агрессивность людей причиной войн и конфликтов? Или существуют некие «поджига­тели» войны (классы, отдельные неуравновешенные личности и т.п.)? А может быть, причина войн коренится в отсутствии мирового правительства и соответствующих органов принуждения? Как можно обеспечить стабильность (если не прочный мир)? Почему существуют такие чудовищные диспропор­ции в социальном и экономическом развитии разных регионов мира и почему бедные воюют чаще, чем богатые? На все эти вопросы и пытается ответить наука международные отношения.

Рассуждая о причинах обилия региональных конфликтов на пост-советском пространстве после окон­чания холодной войны и распада СССР и особом внимании к этому региону со стороны России, одни могут увидеть в этом желание Москвы сохранить свое доминирование, достигаемое посредством наме­ренного стимулирования в том или ином виде конфликтующих сторон с целью их взаимного ослабления. С таких же «реалистических» позиций рассматриваются и усилия, направленные на укрепление интеграци­онных процессов в рамках СНГ.

Однако с точки зрения так называемого «либерального» подхода, развитие сотрудничества в рамках Содружества Независимых государств, укрепление доверия, создание так называемой позитивной взаимозависимости  государств (т.е. ситуации, при которой государства сотрудничают друг с другом -торгуют, развивают совместное производство, совместно защищают свои границы и т.п., а значит, зави­сят друг от друга, нуждаются друг в друге) как раз способствует решению имеющихся конфликтов мирным путем, помогает строительству демократического сообщества государств.

С другой стороны, поведение России и других независимых государств можно рассматривать с позиций культурологического подхода и ставить во главу угла стремление новых независимых государств обрести собственную идентичность на основе «общности судьбы», языка, культуры, представлений об особенностях национальных интересов и т.п. Будет ли, например, Россия развиваться как органичная часть демократического мирового сообщества, или же в ней возобладают представления о некоем осо­бом пути и особой миссии в отношении своих соседей - бывших республик СССР? Будет ли развитие интеграции в рамках СНГ осуществляться на основании общей идентичности (например, бывшей совет­ской, славянской, евразийской или какой-то новой)? В русле этого же направления следуют рассуждения о том, что конфликты происходят на стыке цивилизаций (Хантингтон) и поэтому, определив границы этих цивилизаций, будущие конфликты могут быть достаточно легко спрогнозированы и урегулированы.

Еще одно объяснение конфликтности может быть найдено в смене политического режима и про­цессе демократизации, имеющем место в ряде новых независимых государств. Демократизация, выра­жающая смену политического режима, в целом характеризуется слабостью новых государственных ин­ститутов, фрагментацией исполнительной власти, чрезмерной политизацией внешнеполитической деятель­ности. В условиях борьбы за голоса избирателей это вынуждает политиков чрезмерно упрощать сложные проблемы межгосударственных отношений, разжигать нетерпимость и ненависть и прибегать к насилию как средству разрешения споров.

Очевидно, что ни один из названных подходов в полной мере не отражает сложности современной мировой политики. В связи с этим необходимо представить разные подходы к объяснению поведения государств, нежели ограничиваться какой-либо одной теорией, сколь привлекательной бы она ни каза­лась. Представление разных теоретических подходов к исследованию международных отношений в со­вокупности, сравнение их друг с другом позволяет выявить сильные и уязвимые стороны этих теорий, понять основные направления развития научного знания о международных отношениях. В пособии пред­ставлены позиции ведущих теоретических школ по этим ключевым вопросам.

При подготовке пособия мы исходили из того, что предмет науки международные отношения мно­гогранен. Международные отношения междисциплинарны по своей сути, будучи тесно связаны с экономической

наукой (особенно политэкономией), историей, социологией, психологией и рядом других дисциплин.

Спектр политических отношений субъектов международных отношений очень широк - это диплома­тия, война, международная торговля, создание союзов, культурный обмен, участие в международных организациях и др.

Конкретная деятельность, относящаяся к названным выше сферам, является особым предметом ис­следований специалистов по международным отношениям. Выделяют историю дипломатии и междуна­родных отношений, международную политэкономию, теорию интеграции, науку о закономерностях пере­говорного процесса, исследования в области безопасности и, наконец, проблемы войны и мира.

В авторский коллектив вошли преподаватели Санкт-Петербургского университета, которые в течение ряда лет читали курсы по теории международных отношений (А.В. Лисовский, Н.А.Ломагин), мировой экономике (С.Ф.Сутырин), теории и практике деятельности международных организаций (Н.А. Ломагин), международной безопасности (А.Ю.Павлов), внешней политике отдельных государств (В.Е. Кузнецов, Н.А.Ломагин). Таким образом, предлагаемое учебное пособие появилось отнюдь не случайно и уже про­шло соответствующую апробацию.

Авторы выражают глубокую признательность Фонду Реw, а также Вольфгангу Шлеру и Мэтту Лайону, руководителям проекта по развитию преподавания международных отношений в новых независимых государствах Interrnational Affairs Network, в рамках которого осуществлялась работа над данным посо­бием.

Неоценимую помощь в подготовке этого проекта нам оказал Б. Уитмор, который, по сути, его иниции­ровал, будучи первым лектором по данной тематике на факультете международных отношений СПбГУ в 1995-1996 гг.

Мы выражаем глубокую признательность профессорам Ш. Волчек, С. Лами, Д. Боброу и Н. Либоу за их поддержку и помощь в ходе работы над книгой.

Особая благодарность студентам Санкт-Петербургского государственного университета, которые своими вопросами и комментариями в ходе лекций и практических занятий способствовали совершен­ствованию текста учебника.

-------------------------

¹ Б. Ельцин. Записки президента. М.: Огонек, 1994. С. 152-153.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тема I. Введение в теорию  международных отношений

1.1. Что такое теория?

1.2. Что такое международные отношения?

1.3. Что такое теория международных отношений?

Предмет «международные отношения» как научная дисциплина и особенно те, кто занимается теоре­тическим его изучением, нередко подвергаются критике за то, что эта сфера деятельности не имеет ничего общего с реальной практикой. На самом деле, зачем политикам, решающим, скажем, вопрос о расширении НАТО и Европейского Союза либо занимающимся миротворческой деятельностью на Бал­канах или на территории бывшего СССР знать о теоретических дебатах вокруг вопросов о роли между­народных институтов в современных международных отношениях и теориях «демократического мира»?

Очевидно, что никакая теория сама по себе решить даже самую маленькую проблему не может. Теория, как и наука в целом, не может предотвратить возникновение войны или остановить международ­ный конфликт. Однако все те, кто так или иначе связан с международными отношениями (политики, дип­ломаты, журналисты) в своей профессиональной деятельности, вольно или невольно используют домини­рующие или импонирующие им теории, которые объясняют сущность современного мироустройства и мировой политики, раскрывают логику поведения государств и международных организаций, показывают общие причины таких явлений, как конфликт, война, сотрудничество и т.д. Теория необходима для упо­рядочения огромного объема информации, которая обрушивается на нас каждый день. Даже те, кто с пренебрежением относится к теоретическому знанию (а их, к сожалению, довольно много), вынуждены (подчас не сознавая этого) полагаться на свои собственные идеи и представления о том, как развивается современный мир, и на основании этого принимать решения.

Теории дают интеллектуальный контекст, в котором может восприниматься война.

Они играют важную роль в формировании определенной культуры поведения посредством создания традиции и обычаев.

Значение доминирующих теорий (реализма, например) состоит в том, что они воспринимают ся как своего рода путеводитель для лидеров и формирующейся политической элиты относитель­но того, как себя надо вести на международной арене в целом и в условиях военной угрозы в частности.

Лидеры государств приходят к власти не будучи новичками в вопросах политики. Они заимствуют одновременно национальные и глобальные традиции относительно того, что собой представляет вне­шняя политика, что лежит в ее основе, что можно ожидать от других государств? Собственный опыт и традиционная «мудрость» в отношения поведения в определенных ситуациях являются основой для при­нятия ими политических решений.

Опыт внешнеполитической деятельности большинства новых независимых государств свидетельствует о том, что трудно вырабатывать и проводить эффективную политику без основополагающих принципов, точно так же как сложно создать хорошую теорию без обширных знаний об окружающем нас мире.

Итак, каждый политик или дипломат так или иначе использует теории, и разногласия относительно выбора того или иного курса возникают, главным образом, по причине расхождений по вопросу о том, что лежит в основе международных отношений.

·       ЧТО ТАКОЕ ТЕОРИЯ?

Студенты, изучающие международные отношения, часто используют понятие «теория» в стремлении уйти от простого описания каких-либо событий и фактов и редко обращаются к нему с научно-философс­ких позиций'.

Потребность в «теории» и «теоретизировании» в сфере международных отношений определяется необходимостью научного прогнозирования развития мирового сообщества и его отдельных компонентов. Обобщая опыт прошлого и формируя определенный понятийный аппарат, теории позволяют перебросить мостик в настоящее и будущее. Теория объясняет закономерность поведения и дает основания рассчитывать на определенный результат вследствие межгосударственного взаимодействия (Уолтц) [ 1 ].

--------------------------------

¹ См.: Keneth N. Waltz. Laws and theories. In: Keohane R. (ed.) Neorealism and Its Critics. N.Y. Columbia University Press. 1986 Р. 27-46.

В широком смысле теория — это комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолко вание и объяснение какого-либо явления; в более узком и специальном смысле слова - высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях существенных связях определенной области действительности - объекта данной теории.

По своему строению теория представляет внутренне дифференцированную, но целостную систему знания, которую характеризуют логическая зависимость одних элементов от других, выводимость со держания теории из некоторой совокупности утверждений и понятий - исходного базиса теории - по определенным логико-методологическим принципам и правилам.

Основываясь на общественной практике и давая целостное, систематически развиваемое знание существенных связях и закономерностях действительности, теория выступает как наиболее совершенная форма научного обоснования и программирования практической деятельности.

Осуществление целенаправленного практического преобразования действительности на основе теоретических знаний есть критерий истинности теории. При этом в ходе практического применения теории сама совершенствуется и развивается. Практика образует не только критерий истинности, но и основы развития теории.

В современной методологии науки принято выделять следующие основные компоненты теории:

1) исходную эмпирическую основу, которая включает множество зафиксированных в данной области
знания фактов, достигнутых в ходе экспериментов и требующих теоретического объяснения;

2) исходную теоретическую основу - множество первичных допущений, постулатов, аксиом, общих
законов теории, в совокупности описывающих идеализированный объект теории;

3) логику теории - множество допустимых в рамках теории правил логического вывода и доказатель­ства;

4) совокупность выведенных в теории утверждений с их доказательствами, составляющую основной массив теоретического знания. Методологически центральную роль в формировании теории играет лежа­щий в ее основе идеализированный объект — теоретическая модель существенных связей реальности, представленных с помощью определенных гипотетических допущений и идеализации.

Построение идеализированного объекта теории - необходимый этап создания любой теории, осуще­ствляемый для разных областей знания в различных формах. М. Вебер очень четко определил метод моделирования:

«...Идеальный тип формируется односторонним выделением одной или нескольких точек зрения и синтезом большинства... конкретных, индивидуальных феноменов, которые организуются, в соответствии с теми односторонне выделенными точками зрения в единую аналитическую конструкцию».

Таким образом, идеальный тип есть «утопия», оставляющая исследователю-эмпирику «задачу опре­деления в каждом конкретном случае степени, в которой эта идеальная конструкция приближается или удаляется от реальности».

Идеализированный объект может выступать в разных формах, но при всех условиях он должен высту­пать как конструктивное средство развертывания всей системы теории.

Многообразию форм идеализации и соответственно типов идеализированных объектов соот­ветствует и многообразие видов теории. В теории описательного типа, решающей главным образом задачи описания и упорядочения обычно весьма обширного эмпирического материала, построение идеа­лизированного объекта фактически сводится к вычленению исходной схемы понятий. В дедуктивных теоретических системах построение идеализированного объекта, по существу, совпадает с построением исходного теоретического базиса.

Процесс развертывания содержания теории предполагает максимальное выделение возможностей, заложенных в исходных посылках теории, в структуре ее идеализированного объекта. Наряду с этим развертывание теории предполагает построение новых уровней и слоев содержания теории на основе конкретизации теоретического знания о реальном предмете. Это связано с включением в состав теории новых допущений, с построением более содержательных идеализированных объектов. Этот процесс постоянно стимулируется необходимостью охвата в рамках и на основе исходных положений теории много­образия эмпирического материала, относящегося к предмету теории.

Предмет международные отношения

Мы уже отмечали, что международные отношения междисциплинарны по своей сути, в отличие о мировой политики, занимающейся изучением взаимодействия государств и международных организациях в глобальном контексте, а также внешней политики государств, являющейся выражением национальны интересов государства по отношению к другим нациям. Понятие международные отношения относится ко всем формам международного взаимодействия членов и институтов отдельных обществ вне зависимости от того, представляют они государство или нет.

Изучение международных отношений включает в себя анализ внешней политики отдельных государств или политических процессов, происходящих между государствами. Что же касается внутренней политик иностранных государств, то это является предметом сравнительной политологии.

Надо сразу же оговориться, что далеко не все едины относительно того, можно ли считать между народные отношения самостоятельной наукой. Некоторые исследователи указывают, что международные отношения не имеют «общего ядра» (М. Каплан), и более того, наблюдается тенденция перехо да от создания общей теории международных отношений как самостоятельной дисциплины с четким предметом и методологией к стихийному развитию «некой рыхлой, без четких границ и содержания междисциплинарной науки с методологическим плюрализмом самого откровенного эклектической толка» [ 1 ] . Методологический плюрализм, однако, не исключает возможности создания теорий. Другое дело, что далеко не все из них в англо-американской литературе носят универсальный характер и, строго говоря, могут называться «теориями».

Вместе с тем наука международные отношения опирается на достаточно большое количество дисциплин, изучающих политическую науку, искусство войны и дипломатии, ведение внешней политики, историю международных отношений, международные организации, международное право, мировую экономику, международную коммуникацию, международное образование, политическую географию, политическую демографию, роль технологии в международных отношениях, социологию, психологию и этику международных

отношений  [ 2 ] .

К. Райт следующим образом определил предмет теории международных отношений: «Общая теория международных отношений означает всеобъемлющую, постижимую, последовательную и само корректирующуюся совокупность знаний, помогающую пониманию, предвидению, оценке и конт­ролю отношений между государствами»[ 3 ]

Предмет международные отношения также может быть представлен через два основных направ­ления - исследования в области международной безопасности, в рамках которых изучаются вопросы войны и мира, и исследования в сфере международной политэкономии.

Международная безопасность (security studies) до недавнего времени включала в себя львиную долю тех проблем, которые традиционно относят к международным отношениям, и это не случайно, по­скольку в годы «холодной войны» вопросы гонки вооружений и их сокращений, создание и функционирова­ние военно-политических союзов, военно-дипломатическая деятельность по урегулированию конфликтов в разных регионах мира и т.п. были связаны с тем, быть или не быть третьей мировой войне.

С начала 1990-х гг. исследования в области международной безопасности во все большей степени стали переориентироваться на изучение последствий распада федеративных государств, на предотвра­щение региональных конфликтов, на взаимодействие разных международных организаций и институтов в этой области (ООН, ОБСЕ, НАТО, ЕС, СНГ и др.). В теории международных отношений появилась новая категория - «мягкая безопасность» (soft security) - для обозначения угроз безопасности государств нево­енного происхождения.

В 1970-1980-гп, когда экономические отношения приобрели исключительно большое значение для международных отношений в целом, второй важнейшей составной частью МО стала международная политэкономия.   Исследования в области международной торговли и международных финансовых отношений должны были ответить на вопрос о связи экономического и политического сотрудничества, создании и функционировании международных организаций и режимов и др.

В начале 1990-х гг. особое внимание также стало уделяться отношениям с наименее развитыми странами. Проблемы устойчивого развития, включающие социальную и экологическую составляющие, тесно смыкаются с исследованиями в области «мягкой безопасности». Таким образом, долгое время суще­ствовавшее разделение международных отношений на международную безопасность и международную политэкономию стало преодолеваться. Это нашло свое отражение также в использовании теоретического арсенала экономической науки.

^{--------------------------------------------}

¹ Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ. М.: Наука, 1976. С. 69.

² Там же.

³ Wright Q. Development of a General Theory of International Relations. In: Harrison H. (Ed.) The Role of Theory in International Relations. Princeton. 1964. Р. 20.

Субъекты международных отношений 

ГОСУДАРСТВА 

Как уже отмечалось, наиболее важными действующими лицами на международной арене являются государства. Государственные границы определяют пределы государственной территории, т.е. террито­рии, на которую распространяется суверенитет того или иного государства. Принятие законов и их испол­нение, сбор налогов, внешнеэкономическая деятельность и др. на территории конкретного государства осуществляются самим государством. Суверенитет государства признается другими государствами пу­тем установления дипломатических отношений и, как правило, членством в Организации Объединенных Наций.

В политической жизни, и нередко в работах по МО, термины государство, нация, страна, народ используются как синонимы. Например, заявления о том, что «Россия выступает против расширения НАТО» и «Казахстан поддержал Россию в вопросе определения статуса Каспийского моря» не означает, что все в России или в Казахстане придерживаются этой позиции. Многие даже не знают об этом (социологи отмечают, что в среднем даже в периоды избирательных кампаний вопросы внешней полити­ки интересуют максимум 15 % избирателей). На деле, государства подписывают соглашения, делают заявления по принципиальным вопросам международной жизни, как правило, в результате долгого и труд­ного процесса согласования интересов различных групп - политиков, дипломатов, предпринимателей, во­енных, представителей спецслужб и т.д. В конечном счете, окончательное решение принимается очень узким кругом лиц или даже одним лицом - главой государства.

Как правило, каждое государство имеет своего лидера (короля, президента или премьер-министра, который представляет государство на международной арене. В некоторых странах (в США, например) глава государства одновременно возглавляет правительство. В любом случае, государственные лиде­ры - важнейшие фигуры в международных отношениях. В большинстве случаев в своей международ­ной деятельности они опираются на бюрократическую структуру - министерство иностранных дел, которое действует от имени государства.

В результате процесса деколонизации и распада федеративных государств социалистического блока, число государств в мире существенно возросло и превысило 190. Увеличение числа игроков на междуна­родной арене, несомненно, усложняет международные отношения и требует времени на их упорядочение.

Вместе с тем следует учитывать, что   государства разительно отличаются друг от друга по чис­ленности населения, территории, объему внутреннего валового продукта, военному и экономическому потенциалу. Например, в 23 странах мира проживает 75 % всего населения планеты (Китай, Индия, США, Индонезия, Бразилия, Россия, Япония, Пакистан, Бангладеш, Нигерия, Мексика, Германия, Вьетнам, Фи­липпины, Иран, Турция, Таиланд, Великобритания, Италия, Франция, Египет, Украина, Эфиопия), в 15 госу­дарствах производится 75 % всех товаров и услуг (США, Япония, Китай, Индия, Германия, Россия, Фран­ция, Великобритания, Италия, Бразилия, Мексика, Канада, Индонезия, Испания, Республика Корея), и всего несколько государств обладают ядерным оружием (США, Россия, Великобритания, Франция, Ки­тай). Военным же потенциалом для нанесения заданного ущерба любому противнику обладают лишь США и Россия. Очевидно, что именно эти страны являются наиболее важными субъектами междуна­родных отношений как на глобальном, так и на региональном уровнях. Не случайно, что специалисты в области МО наибольшее внимание уделяют самым мощным государствам, которые называют велики­ми (great powers) и средними державами (middle powers).

Хотя в литературе нет четкого определения этой категории государств, отметим, что к разряду вели­ких относят всего несколько государств. В XIX в. в клуб великих держав входили только европейские страны. Иногда соответствующий статус закреплялся формально (например, «концерт» европейских государств, созданный на Венском конгрессе, или место постоянного члена Совета Безопасности ООН).

В целом же долгое время считалось, что основным критерием «величия» являются военные возможности государства - великой державе военный вызов может бросить только другая великая держава. Кроме того, национальные интересы великих держав, как правило, выходят далеко за пределы национальных границ и имеют глобальный характер.

Великие державы, как правило, имеют мощные армии. В основе этого лежит развитая экономика способная покрывать расходы, связанные с содержанием вооруженных сил, развитием военно-промышленного комплекса, фундаментальной и прикладной науки. В свою очередь, такая экономика опирается на целую комбинацию факторов - наличие в численном отношении больших и подготовленных людских ресурсов, обладание необходимыми сырьевыми запасами, высокий технологический уровень производства. Поскольку обладание этими ресурсами является долгосрочным фактором, членство в клубе вели ких держав не подвергается быстрым изменениям. Только поражение в мировых войнах и, как результат сокращение территории, временная утрата суверенитета временно выводили государства (Германия, Япония) из числа великих.

Какие государства сегодня относят к числу великих держав? Прежде всего, это Соединенные Штаты Америки. Если исходить из того, что объем ВВП является показателем экономической мощи госу - дарства, то США(более 7 трлн долларов) существенно превосходят Японию (чуть менее 5 трлн). Обла дая большой экономической мощью, Япония, как и идущая четвертой Германия (более 2 трлн), в военном отношении менее развиты ввиду ограничений, наложенных на них по итогам Второй мировой войны. Тем не менее силы самообороны Японии и бундесвер обладают самым современным оружием (за исключением ядерного), но лишь в исключительных случаях используются за пределами своей территории (участие бундесвера в миротворческой операции в Югославии).

Китай представляет собой одну из крупнейших экономических держав (ВВП около 1 трлн долларов) Огромные людские ресурсы, политическая стабильность, эффективное управление и ряд других факторов обеспечивают стремительный экономический рост (около 10 % в год в начале 1990-х гг.). Большие по размеру вооруженные силы, которые в течение ряда лет технически модернизируются, призваны решать скорее региональные, нежели глобальные задачи. Тем не менее обладание ядерным оружием и современными средствами доставки, а также место постоянного члена Совета Безопасности ООН позволяют относить Китай к числу великих держав.

Россия даже после распада СССР сохраняет за собой статус одной из великих держав. Огромные вооруженные силы и особенно их ядерная составляющая, обладание богатейшими природными ресурса­ми, огромная территория, наличие квалифицированной рабочей силы, развитая наука, а также место по­стоянного члена СБ ООН являются весомыми основаниями для этого. Франция и Великобритания с ВВП более 1 трлн каждая входят в число наиболее экономически развитых стран мира. Они также явля­ются постоянными членами СБ и входят в клуб ядерных держав [ 1 ].

Таким образом, к великим державам относят пять постоянных членов Совета Безопасности ООН (США, Россия, Франция, Великобритания и Китай). Эти же государства располагают самыми большими арсеналами ядерного оружия. В политическом и особенно экономическом отношениях Японию и Герма­нию также можно отнести к числу великих держав.

На долю этих семи государств приходится почти половина всего мирового ВВП. Поскольку вторая половина приходится более чем на 180 государств, концентрация власти в руках великих держав поистине значительна.

Наконец, отметим, что статус великой державы не есть величина постоянная. Британия и Франция являются великими державами на протяжении четырех веков, Россия и Германия - двух веков, США и Япония - одного века, Китай - чуть более полувека. К числу великих в разное время принадлежали еще шесть государств - Италия, Австро-Венгрия, Испания, Оттоманская империя, Швеция и Нидерланды.

Средние державы по своему влиянию на международные отношения стоят несколько ниже великих держав. Как правило, они играют ключевую роль на региональном уровне, хотя некоторые из них весьма активно участвуют в решении глобальных проблем (например, члены семерки наиболее развитых стран, не относящиеся к великим державам, - Канада и Италия). Четких критериев для отнесения госу­дарств к этой категории не существует.

Бесспорно, что к числу наиболее влиятельных средних держав относятся такие региональные гиган­ты, как Индия ( ВВП - 1,5 трлн долларов) и Бразилия (0,8 трлн долларов), а также уже упоминавшиеся Канада и Италия, Стремительно растущая в экономическом отношении Мексика, а также Южная Корея, Турция и Иран также относятся к первому эшелону средних держав.

Во второй эшелон входят государства с меньшим экономическим потенциалом или же с четко выра­женной специализацией: Тайвань, Индонезия, Австралия, Испания, Украина, Аргентина, Израиль, Саудов­ская Аравия, Египет, Пакистан, ЮАР и Казахстан.

К третьей группе средних держав относят небольшие промышленно развитые богатые страны Евро­пы (Нидерланды, Швеция, Бельгия), а также те государства, чья деятельность простирается за пределы их региона (Венесуэла, Нигерия, Сирия, Ирак, Северная Корея).

Внимание к средним державам в теории МО значительно меньше, чем к великим. Однако они часто играют важную роль на региональном уровне и, будучи членами международных организаций (например, ОБСЕ, ОПЕК, НАТО) и наднациональных институтов (ЕС), участвуют в решении глобальных проблем.

----------------------------------

¹ См.: World Resources, 1998 1999. New York, Oxford. Oxford University Press, 1998. Р. 236-237.

 

НЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ СУБЪЕКТЫ

К негосударственным субъектам международных отношений относят несколько групп важных «игро­ков», которые оказывают существенное влияние как на «свои» государства, так и на международные отношения в целом.

К первой группе относят наиболее важных представителей бизнеса. Например, российские нефтя­ные компании и концерн «Газпром» имеют вполне четкие интересы в отношении экспорта своей про­дукции, с транспортировки и обеспечения сбыта. Они нуждаются не только в государственной под­держке д. я реализации этих интересов, но и в расширении экспортных возможностей, участии в освое­нии новых месторождений (в том числе и за пределами России), строительстве трубопроводов и т.д. Поскольку государство львиную долю доходов получает от экспорта энергоносителей, оно стремится учитывать интересы нефтяников и газовиков. Более того, можно даже сказать, что в значительной степени государство «работает» на нефтегазовый комплекс. Перефразируя известное изречение, мож­но сказать, что в настоящее время действует принцип - что выгодно «Газпрому», то выгодно Рос­сии (подробнее см. главу VI, п.З).

Вторую группу негосударственных субъектов МО образуют транснациональные корпорации (ТН деятельность которых простирается за пределы собственного государства и не всегда совпадает с ними. ТНК обладают большими ресурсами и распоряжаются ими более эффективно, нежели отдельные ма­ленькие государства. ГНК занимаются активной инвестиционной деятельностью, обеспечивают заня­тость и поступления в бюджет многих бедных стран. Однако и они зависят от поддержки государств, нуждаясь в хорошо регулируемых рынках, политической стабильности и т.п.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ

Наконец, к важнейшим субъектам международных отношений относятся международные организа­ции [ 1 ].

Международная организация - стабильная, четко структурированная форма международно­го сотрудничества, созданная ее членами на добровольной основе для совместного решения об­щих проблем и ведущая свою деятельность в рамках устава. Международные организации состоят, как правило, из трех членов, которыми могут быть правительства, официальные организации или неправи­тельственные организации.

Международные организации — это явление историческое. Первые из них возникли в XIX в. при опре­деленных условиях:

1) наличие значительного числа суверенных государств;

2) значительная интенсивность контактов между этими государствами;

3) обеспокоенность проблемами, возникающими в результате этих контактов;

4) осознание государствами необходимости создания международных институтов и методов для систематического регулирования отношений друг с другом.

-----------------------------

¹ См.: Н.А.Ломагин. Международные организации: Теория и практика деятельности: Учеб.пособие. СПб.: Изд-во С.-Петер­бургского ун-та, 1999.

Международные организации имеют согласованные цели, наделенные определенными полномочиями органы, а также такие специфические институциональные элементы, как уставы, правила процедуры и т.д. Цели международных организаций, а также их деятельность должны соответствовать признанным принципам международного права, а также не носить коммерческий характер.

В связи с тем, что в настоящее время международные организации играют все большее значение в международных отношениях (в общей сложности насчитывается 300 правительственных и 4000 неправи­тельственных международных организаций), подробнее остановимся на их классификации и характерис­тике деятельности.

Международные организации

·       Правительственные и неправительственные организации

·       Членство как критерий классификации

Совет по экономическим и социальным вопросам ООН зафиксировал, что «любая международная орга­низация, соглашение о создании которой не носит межправительственного характера, будет рассматривать­ся как неправительственная международная организация» (резолюция 288 (х) от 27 февраля 1950 г.).

Традиционное представление о международных организациях, основанных государствами, основыва­ется на концепции, которая содержит в себе три важных компонента:

во-первых, в подавляющем большинстве случаев только суверенные государства являются субъекта­ми международного права;

во-вторых, суверенные государства равны;

в-третьих, для суверенных государств значение имеют только общепризнанные нормы международ­ного права, а также обязательства, вытекающие из подписанных ими международных договоров.

Устав ООН содержит на этот счет очень важное положение:

«Ничто, содержащееся в настоящем Уставе, не дает права Объединенным Нациям вмешиваться в вопросы, относящиеся к сфере внутренней юрисдикции любого государства за исключением мер принудительного характера в соответствии с главой 7 Устава».

Только в этом вопросе ООН обладает свойством наднациональной организации.

·       Регионализм и универсализм как критерии классификации Международных Организаций

Еще одним важным аспектом членства международных организаций является основа, на которой она строится. Примерами двух полярных возможностей создания международных организаций могут быть Бенилюкс и ООН. В первом случае соседние государства Бельгия, Нидерланды и Люксембург, имеющие много общего в социальной, экономической и политической сферах, заключили между собой соглашение; во втором случае практически все суверенные миролюбивые государства стали членами универсальной организации - ООН.

Обычно различают региональные и универсальные (или глобальные) международные организации. Подобная классификация дает представление не только о количественной и географической характерис­тике организации, но и отчасти о ее задачах.

И. Клод отмечает, что «конституциональная проблема достижения баланса между региональным и универсальным подходом в отношении международных организаций далеко не разрешена», и отмечает, что существует еще два элемента, которые необходимо принимать во внимание. Во-первых, Устав ООН содержит немало положений относительно региональных организаций - статьи 23(1), 33(1), 47(4), 52-54, 101(3). Особое значение имеет статья 52(1), в которой говорится:

«Ничто в настоящем Уставе не исключает возможности существования региональных ... организаций, занимающихся такими проблесками, как поддержание международного мирам безопасности..., если ... эти организации и их деятельность согласуются с целями и принципами Организации Объединенных Наций».

Во-вторых, Устав ООН очень четко подчеркивает ведущую роль этой универсальной организации в вопросах обеспечения мира и безопасности. Статьи 52(3) и 53(1) фиксируют положение о том, что реги­ональные организации не должны никоим образом ослаблять усилия Совета Безопасности в деле мирного разрешения конфликтов и принуждения к миру.

Отметим, что международные организации с ограниченным числом участников, большая часть из которых близка друг к другу в географическом, культурном, экономическом и политическом от­ношениях, обычно называют «региональными». Вместе с тем следует отметить, что такой подход весьма уязвим по ряду обстоятельств:

1) регионы как таковые порой непросто четко определить. Использование одного критерия (географи­ческого) вряд ли корректно, а использование нескольких критериев может привести к взаимоисклю­чающим или в лучшем случае неопределенным результатам;

2) регионы достаточно трудно отделить друг от друга, поскольку периферии часто накладываются друг на друга;

3) даже если возможно определить и разграничить регионы, необходимо учитывать, что они не ста­тичны, а подвержены изменениям и со временем теряют свои прежние очертания;

4) наконец, если понятие регион столь неопределенно и изменчиво, то в такой же степени несовершен­ным является понятие региональная организация.

Очевидно, что корректнее было бы говорить об организациях с ограниченным членством в противовес организациям  универсального характера.  

·       Цели и деятельность как критерий классификации

Наиболее часто встречающимся критерием классификации международных организаций являются закрепленные в их уставных документах цели, а также деятельность по достижению этих целей. Меж­дународные организации рождаются в результате согласования воли их членов, которые, естественно, имеют подчас не вполне совпадающие намерения при создании международной орга­низации.

Как правило, наряду с целями международной организации в уставных документах содержится указа­ние на формы и методы деятельности, которые могут обеспечить реализацию провозглашенных задач. В любом случае цели организации и ее реальная деятельность дают наиболее полное о ней представление.

В Преамбуле Устава Организации Объединенных Наций сказано:

«Мы, народы Объединенных Наций,.преисполненные решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды к нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность личности, в равные права мужчин и женщин, всех наций, больших и малых, и создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права, и содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе

И В ЭТИХ ЦЕЛЯХ 

проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи, и объединить наши усилия для поддержания международного мира и безопасности, и обеспечить принятием принципов и установлением методов, чтобы вооруженные силы применялись не иначе, как в общих интересах, и использовать возможности организации для социального и экономического развития всех народов...

РЕШИЛИ ОБЪЕДИНИТЬ НАШИ УСИЛИЯ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ ЭТИХ ЦЕЛЕЙ» [ 1 ]. 

Эта выдержка из Преамбулы Устава ООН дает представление о масштабности задач, которые орга­низация поставила перед собой, показывает стремление ее основателей придать ООН поистине универ­сальный характер.

Напротив, Устав Всемирной торговой организации (ВТО), подписанный в 1994 г., четко указывает на ограниченную сферу деятельности, а именно торговлю и международные экономические отношения. В статье 1 Устава говорится, что ВТО будет обеспечивать общую институциональную основу для ведения

----------------------------------------------------------

'1/ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. М., 1996. С. 1. 

 

Введение в теорию международных отношений и анализ внешней подт торговли между ее членами по вопросам, относящимся к соглашениям и связанным с ними юридически инструментами, включенными в Приложения к Договору о создании ВТО.

Таким образом, спектр задач международных организаций очень широк - от универсальных (ООН) очень узких и специфических (например, Международная палата мер и весов).

Существует несколько вариантов классификации международных организаций исходя из критерия их деятельности. Например, некоторые специалисты предлагают   разграничивать универсальные и специализированные организации, а также политические   и технические. Другие раздели:
международные организации на военные, политические и экономические. Третьи тоже выделяют три типа организаций,

но при этом особо отмечают организации, которые пытаются выполнять несколько функций сразу на региональном и межрегиональном уровне (ОБСЕ, НАТО, СНГ). Существует также более общее

разделение на организации, которые занимаются «большой» политикой (решение дипломатических и военных вопросов, относящихся к сфере безопасности государств, их суверенитету, а также сохранение

существующего мирового порядка) и соответственно «малой» политикой (повседневная рутинная работа в сфере решения экономических, социальных, культурных и технических проблем). Однако это разделение на «высокую» и «малую» политику весьма искусственно в настоящее время. Глобализация международных отношений, существенно возросшая взаимозависимость государств показали, как экономические и финансовые проблемы одного региона при определенных обстоятельствах могут привести к общему финансовому кризису и вызвать определенную политическую и социальную нестабильность. Азиатский финансовый кризис 1997-1998 гг. является ярким тому подтверждением.
Ранее в 1970-е гг. нефтяной кризис потряс развитые страны Запада. В то время ряд международных организаций (Организация стран экспортеров нефти) - ОПЕК, Международное энергетическое агентство, международный валютный фонд - МВФ) Нормально «вышли» за рамки задач, сформулированных в их уставных документах, занимаясь проблемами, относящимися к безопасности и суверенитету государств
и всей системе международных отношений в целом.

Очевидно, что существует два основных пути классификации международных организаций по критерию их целей и деятельности.

Первый состоит в соотнесении самого широкого списка специфических сфер деятельности, которые могут быть в принципе применимы к международным организациям (от политической деятельности до
здравоохранения и туризма) с произвольно выбранными организациями (по принципу «занимается –не занимается»), а также к динамике развития различных по своей ориентации организаций. Он позволяет
получить общую картину и тенденции развития международных организаций в целом, но является весьма описательным. Примечательно, однако, что налицо постоянный рост числа организаций, связанных с экономикой, продовольствием, сельским хозяйством, торговлей и образованием, в то время как в процентном соотношении происходило сокращение организаций, занятых правовыми вопросами, проблемами культуры, философии и, что удивительно, науки и технологий. Это вполне понятно, поскольку сферы права, философии и религии являются более консервативными, чем, скажем, экономики и торговли.

Второй путь состоит в рассмотрении ориентации на тот или иной вид деятельности, в которую вовлечена международная организация. Кантори и Шпигель выделяют три вида ориентации:

1) организации, целью которых является урегулирование споров/конфликтов между государствами дипломатическим путем или путем использования сложных механизмов миротворчества;

2} организации, созданные с целью обеспечения коллективной безопасности в отношении внешних сил;

3) организации, главной задачей которых является решение экономических и технических проблем.

Первый тип ориентации предполагает сотрудничество членов организации, развитие отношений в направлении от минимального или низкого уровня сотрудничества к более высокому. Примером такой организации может быть ОБСЕ.

Второй тип ориентации характерен для НАТО, Западно-Европейского Союза, ОВД, союза России и Беларуси.

Третий тип ориентации проявляется, например, в деятельности ВТО.

Однако приведенный перечень ориентации международных организаций не является исчерпывающим Некоторые специалисты выделяют еще один тип ориентации, а именно конфронтационный. Речь идет о стремлении группы государств объединить свои усилия против какого-либо отдельного государства или группы государств. Создание государства Израиль, его экспансионистская политика привели к появлению международной организации ряда арабских стран (Лига арабских стран), имеющей четкую антиизраильскую направленность. При этом вряд ли можно в данном случае говорить о том, что арабские государства стремятся создать систему коллективной безопасности.

Вместе с тем многие организации имеют не одну, а несколько ориентации, однако доминирующей среди них является сотрудничество. Как уже отмечалось выше, заявленные цели нередко расходятся с реальной деятельностью международных организаций. Благие намерения в отношении развития сотруд­ничества, разрешения конфликтов наталкиваются на серьезное противодействие, которое организации в силу ряда причин преодолеть не могут. Подробное изложение этих причин будет дано ниже.

Структура международных организаций как критерий их классификации

Одним из наиболее простых способов классификации международных организаций является сравне­ние их структуры, а также сопоставление компетенции их институтов.

Каким образом институциональная структура формирует типологию международных организаций? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, постараемся выяснить:

1) какие положения содержатся в уставе той или иной организации, для того чтобы сбалансировать интересы одного члена организации или одной группы членов в отношении другой? Каким образом
распределяется компетенция между институтами организации?

2) Как отражается в структуре организации баланс между силой государств и возможностями самих институтов?

3) Каю в баланс между государственным и негосударственным представительством в институтах
организации?

 

Институциональные возможности членов международной организации 

Уставные документы и практика большинства международных организаций обеспечивают постоян­ное представительство в органах, принимающих, важнейшие решения, государствам, которые игра­ют главенствующую роль в сфере, отнесенной к компетенции той или иной организации. Место постоянных членов Совета Безопасности ООН и сейчас вполне легитимно принадлежит ядерным державам, поскольку главная функция СБ состоит в поддержании мира и международной безопасности. В ряде орга­низаций распределение голосов происходит в соответствии с размером взноса в их бюджет (МВФ, МБРР и др.). С другой стороны, существуют организации, в руководящих органах которых представлены все ее члены в равной степени (ЗЕС, ОАЕ, СНГ и др.).

Еще одним способом распределения власти внутри организации между ее членами является меха­низм голосования. Возможностью усиления влияния одного из государств является предоставление входящим в него субъектам федерации права голоса. Например, помимо СССР правом голоса в Гене­ральной ассамблее ООН обладали Украина и Белоруссия. Однако, как уже отмечалось, наиболее рас­пространенным является предоставление голосов членам организации в зависимости от их вклада в бюджет организации. Естественно, существуют исключения из этого правила. Например, вклад России в финансирование СНГ составляет 50 %, однако это не дает ей никаких формальных преимуществ при голосовании.

Представительство в парламентских органах международных организаций иногда определяется в за­висимости от численности населения государств-членов. Например, при выборах в Европарламент ФРГ, Франция, Италия, Великобритания выбирают по 81 депутату, а Люксембург - всего 6. Дания, Финляндия, Норвегия и Швеция представлены в Северном Совете делегациями в составе 78 человек каждая, а Ис­ландия имеет всего 6 представителей.

В большинстве современных организаций решения принимаются простым большинством голосов. Например, в Генеральной Ассамблее ООН решение лишь «самых важных» вопросов требует двух тре­тей голосов (ст. 18). Однако в другом ключевом институте ООН - Совете Безопасности решения по непроцедурным вопросам принимаются в случае, если за него проголосует не менее 9 членов из 15, причем ни один из пяти постоянных членов не воспользуется правом вето.

Отметим также, что международные организации могут классифицироваться в зависимости от того, все ли члены организации в равной степени представлены в их руководящих органах или нет; какие принципы положены в процесс принятия решения - единогласия, большинства (простого или квалифицированного, т.е. в две трети), в зависимости от размера взноса; обладают ли какие-либо члены организации правом вето. На основании всего этого можно судить о степени эгалитарности той или иной международной организации.

Отношения государств-членов организаций и их институтов 

С того момента, как организации начинают решать не только технические вопросы, а их институты, состоящие из представителей государств-членов, организуют работу на постоянной основе, встречаясь регулярно, вероятность возникновения конфликта между отдельными государствами и институтами орга­низации становится довольно высокой.

Большое значение имеет степень зависимости чиновников международных организаций от государств, которые они представляют. На заре создания международных организаций в секретариате, как правило, работали представители той страны, в которой находилась сама организация.

Функционирование Лиги Наций примечательно в этом смысле тем, что появился феномен междуна­родного секретариата - гражданских чиновников, в большей степени приверженных к реализации за­дач, стоявших перед Лигой, нежели обслуживанию интересов страны своего происхождения. ООН поза­имствовала эту концепцию, записав в статье 100, что:

1) при осуществлении своих полномочий генеральный секретарь и его штат не будут стремиться к
получению инструкций от какого-либо государства или другой инстанции, внешней по отношению к Орга­
низации. Они будут воздерживаться от любых действий, которые могут сказаться на их статусе как
чиновников международной организации, ответственных только перед Организацией;

2) каждый член Объединенных Наций обязуется уважать исключительно международный характер
обязанностей генерального секретаря и штата и не будет пытаться влиять на них при выполнении ими
своих обязанностей.

Даг Хаммаршельд следующим образом характеризовал два существенных принципа, на основе кото­рых должна строиться работа международного персонала ООН:

1) он должен быть действительно международным по своему составу;

2) по своей природе характер обязанностей персонала должен являться международным. Реализация этих положений является непростой задачей, поскольку обязательное представительство в международных институтах (секретариате, специализированных учреждениях ООН и т.д.) чиновников по принципу географической репрезентативности может привести (и подчас приводит) к снижению качества работы.

Устав ООН также определяет наряду с административно-распорядительными обязанностями гене­рального секретаря его политические полномочия (ст. 99).

Генеральный секретарь может вынести на рассмотрение Совета Безопасности любой вопрос, кото­рый, по его мнению, может представлять угрозу поддержанию международного мира и безопасности.

На практике первый и второй по счету генеральные секретари Тригве Ли и Даг Хаммаршельд несколь­ко расширительно интерпретировали положения Устава, иногда даже вступая в конфликт с Советом Безо­пасности.

В целом, нельзя абсолютизировать независимость чиновников секретариата ООН, работающих на постоянной основе. Представители стран восточного блока в секретариате в период холодной войны поддерживали постоянную связь со своими правительствами и действовали в соответствии с их инструк­циями, нарушая статью 100 Устава. Постепенно сокращалось поле деятельности и генерального секрета­ря (особенно после ситуации вокруг Конго в 1960 г.). Уже в 1964 г. роль генерального секретаря в осуще­ствлении миротворческой операции на Кипре была значительно ограничена Советом Безопасности.

В Европейском Союзе также существует чрезвычайно важный орган, Комиссия, состав которой фор­мируется за счет представителей различных стран ЕС. Члены Комиссии должны осуществлять свою деятельность в соответствии с интересами всего Союза, а не отдельно взятых стран.

В случае с генеральным секретарем ООН и членами Комиссии ЕС существует действенный механизм контроля со стороны государств-членов организаций, поскольку эти должности явля­ются выборными и полномочия подтверждаются путем выборов с установленной регулярнос­тью. В частности, каждый из постоянных членов Совета Безопасности ООН может забаллотировать неугодную ему кандидатуру на пост генерального секретаря. Последний раз такой случай имел место в отношении  

Бутроса-Бутроса Гали, когда США отдали предпочтение Кофи Анану. Отмечая в целом дос­таточно высокую степень зависимости институтов ООН и ЕС от государств-членов этих организаций, все же следует обратить внимание на феномен одного из важнейших институтов ЕС - Европейского суда, который в своей деятельности достаточно самостоятелен.

Правительственное/неправительственное представительство в институтах международной организации

Определяющим здесь является соотношение названных выше элементов в органах (институтах) международной организации. В этом смысле на одном краю спектра международных организаций нахо­дятся те, в которых вообще нет официальных представителей государств (неправительственные между­народные организации), а на другом - международные организации, в институтах которых работают ис­ключительно представители членов организации (НАТО, например).

Подобная классификация международных организаций на основании анализа их структуры, предста­вительства и т.п. позволяет показать степень эгалитарности их институтов, независимости (или, напро­тив, зависимости) от государств-членов организации, а также баланс между государственным и негосу­дарственным представительством.

Итак, нами рассмотрены три наиболее часто встречающиеся классификации международных органи­заций: по членству; целям и задачам; структуре. Каждая из них имеет свои особенности.

Первая ставит вопрос о региональном и универсальном компонентах. Анализ литературы пока­зывает, что само понятие «региональный» весьма аморфно. Поэтому предлагают (Ачер) отойти от тра­диционной дихотомии регионализм - универсализм и вместо этого вести речь об организациях с ограни­ченным составом их членов и универсальные.

Вторая из предложенных типов классификаций, основанная на сравнении заявленных целей и задач международной организации с ее реальной деятельностью наиболее точно отражает сущ­ность международных организаций, поскольку предполагает рассмотрение их деятельности в дина­мике.

Третий тип классификации, в основу которого положено изучение структуры международных организаций, является наиболее простым, но вместе с тем позволяет судить о степени эгалитарное институтов, их зависимости от государств-членов организации и т.д.

Изучение природы международных организаций предполагает использование различных методов клас­сификации, в том числе и их комбинацию. В частности, наряду с вышеупомянутыми методами целесооб­разно пользоваться принятыми в международном публичном праве критериями классификации по компе­тенции (организации общей и специальной компетенции), характеру полномочий (межгосударственные и надгосударственные), а также порядку вступления в них (открытые и закрытые).

Функции международных организаций

Обычно выделяют следующие три основные функции:

1) международные организации как инструменты внешней политики отдельных государств;

2) международные организации как арена (форум) для дискуссий, сотрудничества, выражения несог­
ласия членов организации;

3) международные организации как активные субъекты международных отношений.

Международные организации как инструменты внешней политики

Наиболее распространенное представление о роли международных правительственных организаций состоит в том, что они являются инструментами внешней политики тех или иных наиболее мощных в военном и экономическом отношении государств. По мнению бывшего исполнительного секретаря Эко­номической комиссии ООН Европы Мирдала (Myrdal):

«... в целом, международные организации есть не что иное, как инструменты политики отдельных государств, средства дипломатии большого числа ...суверенных национальных государств. Появление межгосударственной организации означает лишь то, что государства заключили соглашение о создании институциональной формы для многосторонней деятельности в определенной сфере. Организация становится важной ... только в той степени, в какой многосторонняя координация (деятельности в этой сфере) является реальной и постоянной целью национальных правительств».

Каков механизм реализации своего интереса?  

Интерес может быть реализован через принятие и реализацию соответствующих решений. Следовательно, во-первых, необходимо внимательно изучать уставные документы с тем, чтобы определить, что представляет собой процесс принятия решений, какова компетенция органов, каков механизм голосования, управления и т.д. Во-вторых, мы должны четко поставить и попытаться дать ответ на вопрос: какие национальные интересы реализует, скажем, Россия в рамках ООН (сохранение статуса великой державы, как и другие постоянные члены СБ), США через НАТО (военное присутствие в Европе, доминирование в целом в западном полушарии и распространение этого влияния на прилегающие страны) или через МВФ и ВТО (создание соответствующих экономических режимов и торговли)              В-третьих, надо учитывать, что интерес отдельных государств может реализовываться и не обязательно за счет других стран.

Уставные документы большинства международных организаций предполагают решение вопросов по принципу консенсуса. Но чем больше международная организация, тем сложнее прийти к единому мнению по спорным вопросам. Это в ряде случаев парализует деятельность организации или же порождает сомнения в ее дееспособности (ОБСЕ и конфликты между Арменией и Азербайджаном, например). В случае с ООН резолюции Генеральной Ассамблеи, принимаемые большинством голосов, носят рекомендательный характер; решения в Совете Безопасности принимаются в случае, если 9 из 15 членов проголосовали «за» и ни один из постоянных членов СБ не воспользовался правом вето. Решения Совета Безопасности имеют обязательных характер. Однако принятие решения еще не означает, что проблема решена. Достаточно резкие резолюции Совета Безопасности в отношении Израиля и ЮАР долгое время не выполнялись, да и сейчас израильское правительство их продолжает игнорировать.

Итак, постоянные члены СБ ООН реализуют свой интерес в вопросах поддержания мира и безопасности, обладая правом вето (система голосования).

Но даже в этих условиях, имея поддержку большинства в Генеральной Ассамблее, США стремились в первые годы существования ООН использовать организацию в своих целях (прежде всего в политических), а после окончания холодной войны вновь пытались в течение определенного времени опираться на СБ ООН в решении ключевых вопросов мировой политики (Ирак, бывшая Югославия, Африка). Однако и слабые в экономическом отношении государства (страны Третьего мира) также стремились через ООН сначала поставить вопрос о создании «нового экономического порядка», а затем и приступить к его построению.

В МВФ США гарантируют свое доминирующее положение тем, что обладают почти 18 % голо сов (Германия и Япония имеют по 5,5 %). Из 24 исполнительных директоров 5 назначаются крупнейшими донорами, т.е. теми, у кого наибольшая квота - США, Великобритания, Германия, Франция и Япония, а остальные избираются на региональной основе и т.д. США использовали МВФ в качестве основного инструмента реформирования российской экономики. Это позволяло США в известном смысле дезавуировать решение «большой семерки», выбравшей Европейский Союз в качестве главного координатора взаимодействия с переходными экономиками Центральной и Восточной Европы. Сами США из-за трений между Белым домом и Капитолием не могли в достаточной мере полагаться на непосредственную помощь России. МВФ давал возможность избежать этих сложностей и обеспечить лидерство Соединенных Штатов в выстраивании отношений Запада с Россией. Кроме того, фонд был тем инструментом, при помощи которого можно было регулировать отношения с другими ключевыми финансовыми институтами, такими как Всемирный банк, Лондонский и Парижский клубы кредиторов.

Что же касается России, то она пыталась использовать ресурсы международных финансовых организаций для проведения экономических реформ, прибегала к помощи СБСЕ/ОБСЕ' для защиты русскоязычного населения в бывших советских республиках, а также стремилась придать большую легитимность своей миротворческой деятельности в «ближнем зарубежье». Кроме того, СБСЕ/ОБСЕ, по мнению российской стороны, следовало выступать в качестве института, координирующего деятельность других региональных организаций в сфере безопасности - НАТО, СНГ и ЗЕС. С этой целью предлагалось создать Исполнительный Комитет в составе представителей 10—12 государств - «постоянных членов» (своего рода Совет Безопасности для Европы), главной задачей которого было бы осуществление контроля за миротворческой деятельностью различных региональных группировок (П. Шерман).

В МАГАТЭ Совет Управляющих состоит из представителей десяти стран, наиболее развитых в сфере технологии производства и использования атомной энергии (учтен и принцип регионального представительства), а также представителей регионов на основе установленных для каждого из них квот (см. ст.6)

Организация американских государств (1948), созданная с целью установления мира и справедли­вости, укрепления сотрудничества стран региона, защиты их суверенитета и территориальной целостнос­ти, а также независимости, была использована США для того, чтобы обойти Совет Безопасности в вопросе введения режима санкций в отношении Кубы в период начала Карибского кризиса, ссылаясь на то, что «акт агрессии против любого американского государства является актом агрессии против всех американских государств».

В Содружестве независимых государств ни одно из государств не обладает преимуществом ни в вопросах принятия решений, ни в голосовании.

В первые годы своего существования СНГ играло роль механизма «цивилизованного развода» (даже органы СНГ были созданы только в 1993 г., как, впрочем, и Устав). Впоследствии интерес к сотрудниче­ству возрос по причине зависимости от энергоносителей и необходимости обеспечения безопасности в связи с ростом влияния талибов в Афганистане.

Хотя формального основания на принятие односторонних (в пользу России) решений нет, Россия стре­милась использовать СНГ в качестве инструмента своей внешней политики (легитимация миротворчес­ких операций на пост-советском пространстве; сохранение военных баз в рамках договора о коллектив­ной безопасности и в целом обеспечение доминирования на территории бывшего СССР). По мнению экспертов, этого России добиться в полной мере не удалось.

Важно отметить, что многие новые независимые государства также используют СНГ в своих целях. Директор Института СНГ Константин Затулин в связи с этим отметил:

«Во всем мире считают, глубоко, впрочем, не разбираясь в этом, что СНГ - форма реализации российских интересов. Поэтому мы (главным образом наш престиж) в любом случае пострадаем, если СНГ развалится. Но Россия не должна позволять другим странам СНГ шантажировать себя угрозой роспуска Содружества. Украина, например, добилась в Государственной думе и Совете Федерации ратификации договора, получила Крым, Севастополь в обмен на ничего не значащее членство в межпарламентской ассамблее, которая, кстати говоря, так и не приступила к своей работе.

СНГ как дееспособная международная организация вряд ли состоялась. Я думаю, что она может сохраниться лишь как культурно-исторический клуб, как место, где можно обсуждать проблемы, связанные с союзным наследством»¹

Государства не приветствуют расширение полномочий международных организаций в сфере принятия решений главным образом по причине того, что сами не желают терять контроль в важнейших для себя сферах политической и экономической жизни. Упоминавшийся выше Мирдаль отмечал, что деятельность руководимой им Экономической Комиссии ООН по Европе была не более чем координацией и синхрони­зацией действий в данной сфере суверенных государств.

 

Что же касается неправительственных международных организаций, то они также могут восприниматься как инструменты реализации интересов различных профсоюзов, коммерческих организаций, поли­тических партий, религиозных групп и т.д.

 

-------------------------------------

¹ Литературная газета. 24 февраля, 1999. 

 

 

 

 

Международные организации как арена дипломатической деятельности 

Одной из важнейших функций международных организаций является то, что они предоставляют воз­можность их членам встречаться, излагать свою точку зрения, вести дискуссии, договариваться или же выражать свое несогласие. Сами по себе форумы нейтральны. Они могут быть использованы как трибу­на (например, ежегодная сессия Генеральной Ассамблеи ООН) для популяризации своей позиции, а так­же для увеличения числа своих сторонников, расширения дипломатической поддержки той или иной ини­циативы. Не случайно, что в период холодной войны ООН называли «ареной сражений» Востока и Запа­да. По подсчетам одного специалиста, в 1970-е гг. почти 80 % публикаций представляли ООН именно в качестве арены дипломатической деятельности.

Действительно, представители различных стран через ООН и ее специализированные учреждения пытались донести до сведения мирового сообщества свои представления о насущных мировых пробле­мах. Страны Третьего мира выступали за создание «нового экономического порядка», поскольку «ста_: рый», созданный в Бреттон-Вудсе (МВФ, МБРР, ГАТТ) не отражал их интересов и более того к началу 1970-х гг. обнаружил свою слабость. Ежегодные сессии Генеральной Ассамблеи ООН предоставляют возможность главам государств и правительств членов организации выступить с обращением к своим коллегам, поделиться размышлениями о насущных проблемах их стран, внести предложения на рассмот­рение всех членов мирового сообщества.

Другие международные организации также выполняют функцию арены для обсуждения вопросов, от­носящихся к их компетенции. На своих сессиях Международный олимпийский комитет принимает реше­ние о месте проведения Олимпийских игр, расширяет их программу, утверждает списки препаратов, зап­рещенных для употребления спортсменами и т.д. По подавляющему большинству вопросов в МОК ве­дутся жаркие дебаты, стороны отстаивают свою позицию, защищая кандидатуру того или иного города на право быть столицей игр.

Делегаты Международного комитета Красного Креста обсуждают проблемы оказания помощи в зоне вооруженных конфликтов, делятся опытом, высказывают предложения, направленные на популяризацию знаний о гуманитарном праве.

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, объединяющая все европейские государ­ства, а также США и Канаду, является уникальным форумом для обсуждения вопросов европейской безопасности.

Международные организации как самостоятельные субъекты международных отношений 

Эта третья функция международных организаций предполагает, что международные организации (или, по крайней мере, некоторые из них) могут выступать на международной арене в качестве более или менее независимых от влияния внешних сил субъектов. Если под «самостоятельностью» организации понимать способность вырабатывать решения, не полностью совпадающие с интересами ведущих ее членов, или же значительно усиливать позицию одного или нескольких государств, а также наличие ста­бильной и четкой структуры принятия решений (Дойч), то обнаружится, что в мире существует достаточ­но большое количество таких организаций.

Несомненно, ОПЕК в 1973-1974 гг. и в 1999-2000 гг. была мощным самостоятельным субъектом международных отношений несмотря на то, что отдельные ее члены находились в экономической зави­симости от развитых стран.

Способность международных организаций влиять на ход событий на международной арене вытекает из того, что появляются группы людей, идентифицирующие себя и свои интересы не с отдельными государ­ствами, а с корпорациями, регионами, религиозными, культурно-национальными направлениями и т.д. Раз­личные основания идентичности объясняют природу разных объединений, в том числе и международных.

Внешним подтверждением того, что та или иная организация воспринимается в качестве самостоя­тельной, является вербальное ее отделение от государств-членов. Например, заявления о том, что «ООН должна что-то сделать в Косово» или «МВФ виноват в экономическом кризисе в России» подчеркивают не позиции и «вину», например, США за те или иные решения, а организаций в целом.

Естественно, что все международные организации зависят от входящих в них субъектов. Однако мно­гие организации обладают структурой, которая позволяет им добиться много большего, нежели в случа­ях, когда государства взаимодействуют в более узком составе или же встречаются от случая к случаю. Анализ деятельности неправительственных международных организаций показывает, что степень их кор­поративной идентичности еще более высока. Эти организации демонстрируют, что они более нежели простая сумма их членов.

Например, МККК стал активным субъектом практически всех вооруженных конфликтов и никто не соотносит эту организацию с каким-либо одним государством. В несколько меньшей степени это отно­сится к движению Гринпис, Международная амнистия (Amnesty Internarional). Ряд неправительственных международных организаций (Конфедерация свободных профсоюзов, Международная организация стан­дартизации, Международная торговая палата, Всемирная Федерация Ассоциаций в поддержку ООН и др., работает в контакте с крупными межгосударственными организациями - Советом по экономическим и социальным вопросам, МОТ, ЮНЕСКО, Организацией по вопросам продовольствия и сельского хозяйства в своих специфических сферах. Каждая из этих организаций обладает стабильной и четкой структу­рой, заставляющей государства корректировать свое поведение на международной арене.

Степень независимости той или иной международной организации от внешнего воздействия различна. МККК. например, вполне независим в своей деятельности, поскольку имеет четко сформулированные задачи и в течение долгого времени реализует программу, соответствующую интересам подавляющего большинства государств. Кроме того, принципы его деятельности (нейтральность, гуманность и др.) и эффективность помощи жертвам вооруженных конфликтов предполагают невмешательство в работу МККК со стороны государств.

Международные судебные органы (Международный суд и Европейский суд, например) независимы в своей деятельности, принимают самостоятельные решения.

Однако преувеличивать их независимость также нельзя. Помимо принятия того или иного судебного решения, необходимо еще обеспечить его реализацию, что, безусловно, невозможно сделать без доброй воли суверенных государств.

Еще одним важным фундаментом самостоятельности международной организации является соци­альный феномен, связанный с появлением и развитием бюрократии, modus operandi любой организации, которая со временем становится политически активной.

Одним из примеров относительно самостоятельной деятельности на международной арене являются миротворческие операции ООН. Устав этой организации и дополнения к нему не содержат прямых упоминаний о миротворческой функции ООН. Однако миротворческие операции под эгидой ООН появи­лись еще в период холодной войны. В конце 1940-х гг. Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея ООН учредили специальные группы для наблюдения за развитием ситуации в Греции, Палестине, Каш­мире и Индонезии. Первая крупная военной операция была предпринята ООН в ноябре 1956 г., когда специальные подразделения выступили в качестве буфера между Египтом и Израилем и тем самым позволили вывести британские и французские войска, которые поддерживали Израиль в ходе кризиса вокруг Суэцкого канала. Впоследствии похожие операции предпринимались в Конго, на Кипре, на Синайс­ком полуострове и Голанских высотах, в Ливане, в ходе ирано-иракской войны, в Анголе, Намибии, Цент­ральной Америке, в ходе ирако-кувейтского конфликта, в бывшей Югославии, Грузии и др.

Эти операции вряд ли можно отнести к тем мерам, которые перечислены в главе 7 Устава ООН. Миротворчество не есть принуждение к миру. В случае проведения миротворческих операций вооружи ные силы используются с согласия правительств государств, на территории которых предполагается

проведение. Они не направлены на вмешательство во внутренние дела этих государств. В большинстве случаев контингент миротворческих сил состоял из представителей малых или неприсоединившихся го­сударств. Лишь в последние годы вооруженные силы США и России вынуждены взять на себя основное бремя в осуществлении миротворческих операций. Кроме того, миротворческие силы создаются по мере надобности. Их главная задача состоит в предотвращении эскалации уже существующего конфликта. Поэтому миротворческие операции не подпадают под перечень мер по мирному урегулированию конф­ликта в соответствии с главой 6 Устава ООН, хотя и способствуют достижению поставленных в ней целей,

Появление феномена миротворчества как инициативы ООН связано с тем, что в период холодной войны процесс деколонизации оказался как бы в тени конфронтации между Востоком и Западом. Это развязало руки секретариату ООН и позволило ему играть активную роль. С появлением по решению Генеральной ассамблеи ООН специальных воинских подразделений под эгидой Объединенных Наций (United Nations Emergency Force - UNEF) в 1956-1957 гг. возможности генерального секретаря суще­ственно расширились. Именно он принимал решение о структуре этих подразделений, руководил работой двух консультативных комитетов по политическим и военным вопросам, состоявших из работников сек­ретариата ООН, а также представителей стран, предоставивших в распоряжение ООН воинские контингенты. Хаммершельд принимал окончательные решения относительно осуществления этих операций. Гене­ральный секретарь в соответствии со статьей 99 Устава, дающей ему право вынесения на рассмотрения Совета Безопасности важных, по его мнению, вопросов для поддержания мира и безопасности, поставил в повестку дня необходимость проведения миротворческой операции в Конго (1960). Впоследствии ее реализация встретила оппозицию со стороны СССР. В дальнейшем функции генерального секретаря в вопросах проведения миротворческих операций стали скорее менеджерскими (У Тан, Вальдхайм, де Куэльяр, Бутрос Гали, Аннан).

Названные выше три основные функции международных организаций не исключают друг друга. ООН, например, можно рассматривать в качестве инструмента внешней политики различных государств, фору­ма для обсуждения актуальных вопросов международных отношений, а также активного участника ми­ровой политики. Важность каждой из названных функций, как было показано выше, менялась. В первые годы существования ООН США пытались использовать Организацию в качестве своего инструмента, затем в бытность Хаммершельда на посту генерального секретаря она стала играть более активную роль на международной арене, и, наконец, расширение числа членов ООН, начиная с 1960-х гг., преврати­ло ее в поистине всемирный форум.

Другие международные организации могут выполнять две или три из названных функций. Европейские сообщества, например, использовались Францией для регулирования процесса экономического и полити­ческого развития ФРГ, получения поддержки для развития своего сельского хозяйства, а та, в свою оче­редь, использовала ЕЭС для получения доступа к рынкам членов Сообществ и в более широком контек­сте для возвращения в мировое сообщество после поражения во второй мировой войне. Несомненно, что ЕЭС были форумом для обсуждения насущных вопросов интеграции, отношений с внешним миром и т.д. В настоящее время в соответствии с Маастрихтскими соглашениями Европейский союз является актив­ным участником международных отношений, вырабатывая единую политику в сфере безопасности и сношений с внешним миром.

В противоположность этому Содружество Независимых Государств, не обладая международной пра­восубъектностью, до сих пор в основном является форумом для встреч, дискуссий и обсуждения вопро­сов, представляющих интерес для его членов, а на раннем этапе его существования - служил мирному процессу «развода» бывших республик СССР. Попытки некоторых политиков России использовать Со­дружество для сохранения своего военно-политического доминирования на территории бывшего СССР до сих пор не увенчались успехом.

Международные организации внесли существенный вклад в нормотворческую деятельность международной политической системы. Еще в XIX в. первые неправительственные организации ста­вили вопрос о необходимости признания во всем мире определенных норм, уже принятых в то время некоторыми развитыми государствами - отказ от применения рабского труда (Anti-Slavery Society), об­легчение участи жертв вооруженных конфликтов (the International Committee of the Red Cross), защита народов, отставших в своем развитии (Aborigen’s Protection Society). В современных условиях формиро­вание норм взаимоотношений между государствами представляет собой довольно сложный процесс, в котором наряду с государствами участвуют правительственные и неправительственные международные организации.

В Уставе Организации Объединенных Наций содержатся очень важные положения, представляю­щие собой основу современной международной системы. В Преамбуле этого документа говорится о необходимости соблюдать

• «фундаментальные права человека»;

• уважать равенство людей независимо от их пола, расы, национальной принадлежности;

• способствовать социальному прогрессу и созданию условий для лучших условий проживания людей и т.д.

В главе 1 Устава названы цели и принципы, которым должны следовать миролюбивые государства в отношениях друг с другом: уважение норм международного права, мирное разрешение конфликтов, развитие международного сотрудничества. Более широкий перечень основных принципов международного права содержится в Резолюции Гене­ральной Ассамблеи ООН 1970 г. Важными документами, устанавливающими своего рода стандарт в сфере прав человека, являются принятая ООН Генеральной Ассамблеей

 

• Всеобщая декларация прав человека (1948),

• Женевские конвенции (1949), а также

• Пакты 1966 г. о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах. Защита прав человека стала одной из важнейших функций ООН. В ежегоднике ООН за 1991 г. данной проблеме было уделено больше внима­ния, нежели какой-либо другой. ООН пытается решать эту проблему главным образом путем заключе­ния соответствующих договоров об установлении стандартов в этой сфере.

В экономической сфере ООН и ее специализированные учреждения также играют ключевую роль. Созданные в 1944 г. в Бреттон-Вудсе институты по-прежнему являются основой существующего эконо­мического порядка, хотя со стороны бывших колониальных государств давно звучат призывы к его пере­смотру.

Существенной новацией в экономическом развитии стало внимание к экологическим проблемам, свя­занным с промышленным производством (Венская конвенция 1985 г. и Монреальский протокол 1987 г. относительно мер по предотвращению дальнейшего разрушения озонового слоя; Международная конвен­ция о предотвращении загрязнения моря нефтью 1959 г., Международная конвенция 1990 г. и др.).

В целом, как отмечает О.Н. Хлестов, «за последние 30 - 40 лет для развития международного права было сделано больше, чем за предыдущие два столетия. Появились новые отрасли - космическое и информационное право, атомное, охраны окружающей среды, международных организаций и др. Прове­дена огромная работа в целях кодификации посольского, консульского, морского права, права договоров, международного частного и экономического права. В каждой отрасли были созданы новые нормы, такие, например, как устанавливающие режим континентального шельфа и исключительной экономической зоны, регулирующие действия но борьбе с угоном воздушных судов и устанавливающие ответственность госу­дарств за причиненный ущерб...

Наиболее значительным явилось формулирование принципа, запрещающего войну как средство осу­ществления внешней политики и разрешения международных споров...

В международном праве создан ряд норм, направленных на обеспечение безопасности государств и предотвращение вооруженных конфликтов («меры доверия»), а также направленных на уменьшение во­енного противостояния (ограничение гонки вооружений, разоружение и т.д.)

...Кроме того, можно отметить еще два направления: совершенствование способов разрешения меж­дународных споров при повышении роли международных арбитражных и судебных органов и развитие
международных механизмов, обеспечивающих соблюдение норм международного права и применение принудительных мер к его нарушителям.

Что касается урегулирования споров, то в последние десятилетия возросла роль превентивной дипло­матии, посредников, в том числе генерального секретаря и других представителей ООН, следственных и согласительных комиссий, международных арбитражных и судебных органов (более широкое признание обязательной юрисдикции Международного суда ООН, создание Международного трибунала ООН по морскому праву и т.д.). Таким образом, возросла роль, так называемого, третьего, иностранного элемен­та при разрешении споров между государствами, что, безусловно, имеет положительное значение»¹.

Международные организации также выполняют важную функцию по вовлечению отдельных госу­дарств в международную политическую и экономическую системы. Например, вхождение новых неза­висимых государств в мировое сообщество после распада СССР происходило не только путем признания их другими суверенными государствами, но и посредством вхождения в различные международные организа­ции (ООН, ОБСЕ, международные экономические институты, различные региональные институты и т.д.).

Процесс социализации государств в международную систему включает в себя много аспектов (политический, правовой, социально-экономический, культурный и личный).

Показателен в этом отношении путь, который проделали новые независимые государства с момента, распада СССР до середины 1990-х. За исключением России, Беларуси и Украины, дипломатические со­трудники которых обладали опытом работы в советское время, остальные новые независимые государ ства даже такового не имели. Их номинальные министерства иностранных дел перед распадом СССР состояли всего из нескольких сотрудников. Вхождение этих государств в международное сообщество и социализация в нем состояли не только в формальном их признании международным сообществом, но и в создании и обучении собственного внешнеполитического аппарата. Всего за несколько лет, начав практи чески с нуля, эти государства в своем большинстве смогли войти в международное сообщество как полноценные члены.

Вместе с тем процесс социализации может проходить весьма болезненно и иногда приводить к эксцес­сам. Например, нарушение руководством Беларуси Венской конвенции 1961 г. о дипломатических сноше­ниях спровоцировало демарш дипломатического корпуса западных государств летом 1998 г., покинувших республику.'

С другой стороны, стремление Эстонии и Латвии к вступлению в ЕС, имеющего высокие стандарты в сфере соблюдения прав человека, вынуждает их пересматривать свою политику в отношении русско­язычного населения, которое в течение долгого времени подвергалось дискриминации.

Государства, стремящиеся к тому, чтобы их пригласили в Североатлантический союз, наряду со мно­гими другими критериями, должны урегулировать территориальные споры (если они, конечно, есть). На­пример, Румыния, желавшая оказаться в числе первых стран Центральной и Восточной Европы, кандида­тов в НАТО, заключила соответствующие соглашения о границе с Венгрией и Украиной, в отношении которых имела территориальные претензии. Схожими мотивами в решении вопросов о границе на завер­шающей стадии переговоров со своими соседями руководствовались Латвия и Эстония.

Международные организации способствуют минимизации конфликтов между их членами. Первона­чально направленный против СССР и его союзников НАТО впоследствии внес большой вклад в предот­вращение конфликта между членами альянса - Грецией и Турцией, а также способствовал постепенному вхождению в сообщество демократических государств Испании после падения режима Франко.

Таким образом, процесс социализации предшествует формальному членству государства в организа­ции и продолжается постоянно, поскольку любая международная организация представляет собой разви­вающийся социальный организм, не говоря уже о международной системе в целом.

В заключение отметим, что международные организации выполняют также функции по распростра­нению информации — аналитической, статистической, ознакомительной и др. не только среди членов организации, но и среди более широкой аудитории. Распространение информации осуществляется самы­ми разными способами - посредством выпуска бюллетеней, справочников, ежегодников, обзоров, моно­графий, доступных, как правило, через отделы прессы и информации (ООН, ЕС, НАТО, ОБСЕ и др.), а также через глобальные компьютерные сети.

Итак, международные правительственные и неправительственные организации играют важную роль в системе международных отношений, существенно дополняя возможности традиционной двусторонней дипломатии, создавая предпосылки для быстрого вхождения новых независимых государств в мировое сообщество, повышая эффективность международного сотрудничества и существенно экономя ресурсы его членов.

 

Появление и развитие международных организаций связано как раз с тем, что определенные задачи не могли быть решены отдельными государствами или традиционными методами. Выступая в качестве инструментов, арены и активных субъектов в международных отношениях, они создают возможности для решения старых и новых проблем, стоящих перед человечеством.

 

----------------

¹ Хлестов О.Н. ООН и международное право//

Дипломатический вестник, 2000, №9. С. 72-74.

 

 

 

 

 

 

ЧТО ТАКОЕ ТЕОРИЯ

МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ?

Теоретическое изучение мировой политики и международных отношений как части политической на­уки происходило главным образом благодаря усилиям выходцев из Западной Европы в американских университетах после окончания второй мировой войны, хотя и ранее в этой области знаний работали исто­рики, юристы-международники, философы.

Появление теории международных отношений было связано с социальной потребностью. Подобно тому, как необходимость строить мосты в свое время стимулировала развитие инженерных наук, а жела­ние защитить себя от болезней способствовало появлению и прогрессу медицины, точно также стремле­ние к долгому и прочному миру после первой мировой войны обусловило появление дисциплины международные отношения.

Таким образом, потребность в предотвращении новой разрушительной войны стимулировала ход и направление исследований в этой сфере. Как и все другие общественные науки, международные отно­шения в значительной степени несли на себе черты идеализма.

 

Идеализм 

После окончания первой мировой войны проблемы войны и конфликта рассматривались идеалистами как отклонение от «нормальных» мирных отношений государств друг с другом. Закончившаяся война, по мнению многих, была «войной, призванной положить конец всем войнам». Ученые, трудившиеся в    межво­енный период, строили идеальные конструкции международной федерации, писали о коллективной безо­пасности и даже вынашивали идею создания мирового правительства. Однако приход к власти нацистов в Германии, развязавших вторую мировую войну, гибель десятков миллионов людей, быстро закончивше­еся партнерство стран антигитлеровской коалиции поставили под сомнение эти идеалистические пред­ставления о мире.

Реализм 

На смену идеализму пришел реализм. Реализм представляет международные отношения как непрек­ращающуюся борьбу государств за доминирование и в целом рассматривает конфликт и войну как нормальное состояние мировой политики. Реализм как теория доминировал в годы холодной войны в связи с тем, что просто и убедительно объяснял сущность войны, союзов, империализма, сложностей международного сотрудничества, а также ряд других феноменов международной жизни. Реализм разви­вался в течение нескольких десятилетий и в настоящее время имеет несколько направлений.

Позднее, в 1950-1960-е гг., появилось новое направление в изучении международных отношений, кри­тически относящееся как к идеалистам, так и к реалистам. Представители этого направления, стремясь придать изучению международных отношений «подлинно научный характер», рассуждали категориями «моделей», «систем», использовали так называемый поведенческий подход и т.д. Они пытались перене­сти в политическую науку концепции и категории точных наук. Например, М. Каплан для объяснения понятия «сила» заимствовал распространенную в физике категорию «поле» (Kaplan, Morton. System and Process in International Politics), Дэвид Сингер попытался показать, что мировая политика должна, по­добно точным наукам, пользоваться математическими методами (Singer J. David. Quantitive International Politics), Карл Дойч написал одну из своих работ, находясь под влиянием теории коммуникации (Deutsch Karl. The Nerves of Government), Оле Холсти активно использовал в одной из своих книг контент-анализ (Holsti Ole. The Belief System and National Images: A Case Study), а Томас Шеллинг -теорию игр (Schelling Thomas. Strategy and Conflict).

Таким образом, изучение международных отношений как части политической науки с 1960-х гг. прохо­дило под знаком борьбы «научных» с «традиционными» (идеалистическим и реалистическим) подхода­ми. Первые обвиняли вторых в размытости их категориального аппарата, обилии метафор (например, что такое «баланс сил», можно ли его каким-либо образом измерить и т.д.), отсутствии точности и т.д. «Тра­диционалисты», в свою очередь, упрекали своих оппонентов в том, что они сами предлагают концепции, не поддающиеся никакому исчислению. Как, например, можно определить степень гениальности или, напротив, слабости политического руководства в рамках концепций, где ключевая роль в объяснении внеш­ней политики отводится поведенческому аспекту государственных деятелей?

Традиционалисты полагают, что изучение международных отношений и внешней политики никогда не может стать такой же наукой, как физика или математика. Влияние субъективного фактора настолько велико, что международные отношения как самостоятельная дисциплина, обречена быть скорее искусст­вом, нежели наукой.

Естественно, каждая из названных школ не является монолитной, внутри них имеются определенные расхождения по второстепенным вопросам. Более того, не существует водораздела между этими школа­ми, имеются определенные совпадения во взглядах.

Однако прежде чем приступить к рассмотрению каждого из названных направлений, постараемся кратко ответить на вопросы о том, каковы критерии качества теории, как теории формируются и как их можно проверить.

Качество любой теории определяется следующими характеристиками:

1) теория должна обладать большой объяснительной силой. Она выделяет наиболее важные и существенные процессы, охватывает максимальное число феноменов, объясняет явления прошлого, настоящего и претендует на понимание будущего;

2) теория допускает упрощение. Она достаточно экономна в смысле компактности понятийного аппа­рата;

3) теория должна удовлетворять любопытство исследователя;

4) теория просто и ясно структурирована. Она дает четкое объяснение причинно-следственных связей, закономерностей и законов. Она указывав! на условия, при которых ее можно применить. Ошибки при принятии внешнеполитических решений подчас объясняются тем, что политики применя­ют теории, хорошие для других обстоятельств. Например, тезис о том, что «политика умиротворения делает государство более агрессивным», верен применительно к Германии 1938-1939 гг., но он не универ­сален. Подчас верно как раз обратное - жесткая непримиримая позиция способствует эскалации конф­ликта, росту агрессивности и является причиной возникновения войны (многочисленные военные столк­новения израильтян и палестинцев);

5) теорию в принципе можно проверить, но она не абсолютна;

6) теория должна объяснять важный феномен, она отвечает на вопросы, касающиеся интересов
многих государств;

7) теория обладает прогностической функцией. Она может быть использована при принятии по­
литических решений. Практически каждый серьезный теоретик международных отношений наде­ется на то, что его рекомендации будут услышаны и реализованы в политической деятельности. Именно в этой функции теории совпадают взгляды представителей практически всех крупнейших школ в изучении международных отношений. Не только объяснение прошлого и настоящего, но и возможность заглянуть в будущее - вот основные задачи теоретического исследования.

Можно по-разному объяснять причины войны. Например, «капитализм порождает империализм, а тот, в свою очередь, неизбежно ведет к войне» (марксизм-ленинизм); «война есть продолжение внутренней политики другими средствами» (Клаузевиц) или «война - экстремальная форма столкновения цивилизаций (Хантингтон). Однако это мало что дает политикам.

Действительно, «отменить» капитализм нельзя, как невозможно привести к общему знаменателю за­падной цивилизации весь остальной мир. Тезис же о том, что «взаимозависимые в экономическом отно­шении демократии друг с другом не воюют», хоть и является спорным, все же дает четкое указание политикам на то, что нужно делать в отношении государств, находящихся в стадии трансформации в направлении от 

авторитаризма, - развивать демократические институты, укреплять экономическое со­трудничество как на двустороннем, так и многостороннем уровне, но не говорит о том, как это нужно делать и т.д.

Отвечая на вопрос о том, как создаются теории, следует сразу же заметить, что все теории исто­ричны, они появились в определенных условиях для решения (или по меньшей мере объяснения) конкрет­ных феноменов. Если по тем или иным причинам эти теории не удовлетворяли ученых (и политиков), создавались новые или модифицировались старые.

Таким образом, отношение к окружающей действительности (в том числе и к поведению государств) определяется уже имеющимися представлениями о неких закономерностях международных отношений и связанными с этим ожиданиями.Иными словами, отбор фактов никогда не бывает полностью свобод­ным. Попытка объяснения не может начаться с нуля. Бессмысленно искать ответы на вопросы о сущно­сти внешней политики, например, новых независимых государств в телефонных справочниках или рек­ламных изданиях. Они не содержат фактов, относящихся к интересующему нас предмету. Напротив, официальные периодические издания соответствующих стран, документы, выступления и мемуары поли­тиков и дипломатов содержат факты, подлежащие изучению и интерпретации. Поскольку мы исходим из того, что, например, в российской истории всегда исключительную роль играли «первые лица» (цари, генеральные секретари и президенты), особый интерес представляют заявления и книги, написанные М. Горбачевым, Б. Ельциным и В. Путиным.

В целом же надо отметить, что часть ученых использует дедуктивный метод, применяя представля­ющиеся истинными общие положения к рассмотрению частных случаев. Например, многие экономичес­кие теории исходят из того, что люди стремятся ко все большему удовлетворению своих потребностей и получению максимальной для себя экономической выгоды.

Другие ученые, напротив, строят свои теории на основании обобщения частных феноменов, идут от частного к общему. Например, наблюдая многолетние попытки Израиля и арабских стран укрепить свои границы, которые, однако, не смогли предотвратить арабо-израильских войн, можно сделать предположе­ние, что причиной войн является стремление к достижению большей, нежели у соседей, безопасности. В целом большинство теорий носит индуктивный характер.

Известный американский политолог Дж. Розенау выделяет девять важнейших принципов, лежащих в основе теоретизирования в области международных отношений.

Первый принцип определяет возможность теоретизирования без определения теории как таковой. Мы уже отмечали, что теоретизирование на уровне обобщений имеет место даже тогда, когда не исполь­зуется понятийный аппарат соответствующих теоретических построений.

Второй принцип состоит в необходимости с самого начала осознать, о какой области теоретического знания идет речь. Эмпирические (empirical) и ценностные (value) теории тесно связаны друг с другом, но это не одно и то же. Они могут в чем-то перекрещиваться, у них может быть одинаковый предмет, и ценности всегда предопределяют выбор проблем для эмпирических исследований. Однако главное их отличие состоит в том, что эмпирические теории всегда имеют дело с тем, что уже произошло. Они интерпретируют свершившиеся факты, в то время как в ценностных теориях всегда присутствует сосла­гательное наклонение - что будет с тем или иным международным феноменом в случае определенного воздействия на него со стороны других участников международных отношений? Чем большее значение для исследователя имеют те или иные ценности, тем в меньшей степени он способен к объективному наблюдению. Главная трудность у большинства исследователей состоит в том, что они не способны к эмпирическому теоретизированию в связи с тем, что у них уже сложилось устойчивое мировоззрение, а открытость к восприятию и объяснению новых фактов воспринимается чуть ли не как «отступление от принципов». Например, по наблюдениям Розенау, студенты из стран Третьего мира, воспитанные в усло­виях традиции многолетней несправедливости, господствовавшей в отношениях с развитыми странами Запада, мировоззренчески привержены теории зависимости и с крайней неохотой относятся к фактам, свидетельствующим об изменении парадигмы в отношениях Севера и Юга.

Эмпирическое теоретизирование ведет к созданию теорий, ориентированных на решение кон­кретных проблем. Эти теории представляют мир в качестве определенной структуры со сложными отношениями между ее компонентами (государства, международные организации, моральные и право­вые нормы и др.), которые необходимо заставить эффективно решать определенные проблемы (напри­мер, предотвращение и разрешение международных споров и конфликтов между новыми независимыми государствами, вставшими на путь демократических преобразований). Поскольку под сомнение не ста­вится легитимность компонентов этой структуры, которая рассматривается в качестве стабильной, ос­новное внимание в этих теориях уделяется отдельным проблемам, которые вызывают беспокойство ми­рового сообщества. Сила таких теорий коренится в способности четко определить параметры исследуе­мого феномена, сформулировать гипотезу и достаточно точно и быстро (по историческим меркам) ее проверить. Эти теории чаще всего служат определенным национальным или групповым интересам тех, кто в целом заинтересован в сохранении существующего мирового порядка, поскольку они направлены на оптимизацию (или повышение эффективности) данной системы.

В отличие от этого, критические теории (например, марксизм-ленинизм) ставят под сомнение саму существующую систему. Они направлены не на улучшение отдельных составляющих существующей системы, а на изменение ее сущности. Критические теории всегда носят исторический характер в том смысле, что имеют дело с изучением процесса изменения и преемственности. Они пытаются выяснить закономерности изменяющейся реальности, что достаточно трудно сделать в связи с необходимостью учета огромного количества различных факторов и взаимосвязанных проблем. Критические теории ставят перед собой задачу поиска возможных альтернатив существующей реальности, и поэто­му неизбежно содержат в себе элемент утопии. Иными словами,  

критические теории являют собой своего рода путеводитель для осуществления стратегических перемен. Например, преодоле­ние неизбежности войн виделось теоретикам марксизма в реализации мировой социалистической рево­люции и формуле о том, что «социализм и мир неразделимы». Напротив, апологеты либерализма полага­ют, что мир без войн достижим в случае, если мировое сообщество станет демократическим. По их мнению, «демократии друг с другом не воюют».

Третий принцип теоретизирования состоит в том, что человеческая деятельность в сфере междуна­родных отношений является в целом рациональной, что ничего не происходит случайно, что существует детерминизм, т.е. взаимосвязь и взаимообусловленность явлений. В противном случае для теоретизиро- вания не остается места.

Четвертый принцип, по мнению Розенау, является ключевым. Он предполагает готовность и жела­ние быть готовым применительно к каждому факту, каждой ситуации и наблюдаемому феномену зада­вать себе вопрос «О чем это говорит?», «Как это можно объяснить?» Думать теоретически - это значить мыслить абстрактно, обобщать, искать причину и следствие.

Пятый принцип состоит в готовности (а подчас, и необходимости) пожертвовать деталями ради обобщений. Теоретизирование на определенном этапе означает необходимость самоограничения, пред­почтение простых объяснений сложным.

Шестой принцип предполагает толерантность исследователя к неопределенности, недосказанности, признание научного плюрализма и отказ от «абсолютных» теорий. Признание исключений и аномалий необходимо, но одновременно важно, чтобы они не отвлекали от общего правила и тенденции.

Седьмой принцип состоит в необходимости творческого подхода к анализу международных отноше­ний, являющихся результатом чрезвычайно сложного взаимодействия многих субъектов. Воображение, интуиция, основанные на глубоком проникновении в предмет, способствуют появлению теорий и теорети­ков, которых невозможно застигнуть врасплох ни пактом Молотова-Риббентропа, ни отставкой Никсона, ни распадом СССР,

Восьмой принцип теоретизирования состоит в наличии природного любопытства и желания понять сущность международных отношений¹.

Наконец, следует иметь ввиду, что теории всегда имеют взгляд в будущее. Он определяется временем и местом происхождения теории, точнее их социальной и политической составляющими [ 2 ].  

Тот или иной взгляд на природу международных отношений зависит от национальной и/или классовой принадлежности его носителя, положения доминирования или подчинения государства, гражданином которого он/она является, тенденций развития этого государства (рост или упадок), а также личных на­дежд и ожиданий исследователя. Развитая теория никогда не является просто манифестом некоего буду­щего, но даже имея свою внутреннюю структуру и живя в некотором смысле самостоятельно, она не может быть не историчной. Когда же какая-либо теория представляет лишь самое себя, ее целесооб­разнее рассматривать в качестве идеологии.

И, наконец, какую теорию можно считать несостоятельной? Лакатош считает, что та или иная тео­рия сохраняет актуальность, пока не появилась более совершенная теория. Это верно в том слу­чае, если теория дает объяснения хотя бы некоторым явлениям. В области международных отношений разные теории объясняют разные явления, имеют свою сферу применения и поэтому их целесообразно рассматривать в комплексе.

-----------------

1/ James N. Rosenau. The Scientific Study of Foreign Policy, rev. ed. London: Frances Pinter 1980. Р. 19-31.

2/ Robert W. Cox. Social Forces, States, and World Orders: Beyond International Relations Theory// Millenium: Journal of International Studies. Vol. 10, №2. 1981. Р. 128.

 

ВОПРОСЫ ДЛЯ КОНТРОЛЯ:

1. Определите предмет дисциплины «международные отношения».

2. Каковы основные субъекты международных отношений? Какие факторы, на Ваш взгляд, способ­ствуют усложнению структуры международных отношений?

3. Попытайтесь назвать основные функции, которые выполняют международные организации. Приве­дите соответствующие примеры.

4. Каковы особенности теоретических исследований в области международных отношений?